ЛЕЧЕНИЕ В ТЮРЬМЕ: ТРУДНОЕ СОСУЩЕСТВОВАНИЕ

ФРАНЦИЯ – Роль среднего медперсонала, первыми из медицинских работников, с которыми приходится сталкиваться заключенным, имеет решающее значение. Но сосуществование министерств юстиции и здравоохранения идет по тернистой дороге, хотя качество медицинского обслуживания за 22 года, с тех пор как закон «развел в стороны» эти два министерства, значительно улучшилось.

Если бы не отдаленный шум, доносящийся из тюремных коридоров, и не постоянное потрескивание раций, можно было бы подумать, что находишься в обычном приемном покое какой-нибудь больницы. Но за окном, откуда ярко светит солнце, видна стена, поверх которой, загораживая горизонт, натянута колючая проволока. На руке Марка¹, лицо которого очень бледное, надета манжета прибора, измеряющего кровяное давление. Марк провел свою первую ночь в тюрьме. Хотя ему уже 27 лет, но выглядит он как очень испуганный ребенок.

– Здесь все меняются, – говорит Сильвия, медсестра консультационно-амбулаторного отделения (КАО) следственного изолятора города Буа-д'Арси. – Одни плачут, другие становятся апатичными, третьи – агрессивными.

Первыми, с кем контактируют заключенные в медпункте, являются медсестры. В течение 48 часов после прибытия, не позже, арестанты должны пройти полное медицинское обследование. Это тот самый момент, когда можно установить доверительные отношения.

Медицинский и психиатрический анамнез, обследование у стоматолога, сдача различных анализов… Сначала необходимо пройти все эти процедуры, и только потом попадаешь к врачу. Все эти пациенты имеют право на высококвалифицированную медицинскую помощь, как и любой другой обычный гражданин.

Кроме следственных изоляторов, подобных тому, который находится в городе Буа-д'Арси, и в которых содержатся лица, находящиеся в предварительном заключении, а также осужденные к срокам лишения свободы, не превышающим двух лет, медики работают также и в центрах заключения – учреждениях, предназначенных для осужденных к длительным срокам. В центрах заключения имеются и КАО, и отделения региональной медико-психологической службы (РМПС). К заключенным по графику приходят также психологи, парамедики (физиотерапевты, специалисты в области психомоторики…), а также другие узкие специалисты (стоматологи, инфекционисты…).

Медицинские подразделения в тюрьмах разделяются на три уровня. Амбулатории (первый уровень) и дневные психиатрические стационары (второй уровень) находятся в самих тюрьмах. Третий уровень – вне тюремных стен – это Межрегиональные охраняемые отделения больниц (МООБ) и Специализированные психиатрические отделения (СПО). Эти два подразделения, предназначенные для плановых госпитализаций, были образованы при различных клиниках десять лет назад.

Между заключенным и медиком – надзиратель
Центр заключения города Нанта. Брижитт быстро идет по лабиринту коридоров, минует решетки, поднимается по лестницам. Тяжелые двери камер открываются, оттуда несет затхлым запахом и табаком. Сопровождаемая надзирателем, медсестра раздает лекарства заключенным, помещенным в изоляцию и в дисциплинарное отделение. Впрочем, она не теряет хорошего настроения.

Медсестры также консультируют больных или тех, кому кажется, что они заболели. Эти консультации проходят без надзирателей. Чтобы упорядочить посещения медпункта, заключенные должны написать соответствующее заявление, а поскольку примерно 10 процентов неграмотны, то изобразить эту просьбу с помощью картинок, и опустить эти заявления в специальный ящик.

Но каждый день многие либо отказываются идти в медпункт, либо по каким-то причинам не могут это сделать. Между заключенным и медиком существует целых два «посредника»: надзиратели, работающие в медпункте, и надзиратели блока, в котором содержится заключенный. Кроме того, есть еще различные ежедневные мероприятия: свидания, посещения душа, работа в различных мастерских, прогулки… Поскольку существует хроническое недофинансирование, а надзирателей не хватает, то заключенным этого следственного изолятора, которые находятся в своих камерах 22 часа в сутки, консультации медиков организовать довольно тяжело.

Пенитенциарная администрация и тюремное здравоохранение независимы друг от друга с 1994 года. Принятый в том году закон возложил функции обеспечения здоровья заключенных и его профилактики на гражданские лечебные учреждения. Медики могут работать в тюрьмах исключительно по собственному желанию, а зарплату они получают в обычной больнице, как правило, наиболее близко расположенной по отношению к пенитенциарному учреждению. Но организация процесса медицинского ухода «по-прежнему зависит от тюрьмы и установленного в ней распорядка дня», говорит Мари-Лора, медсестра, работающая в СИЗО Буа-д'Арси.

Здравоохранение и тюрьма: столкновение культур
Работа медиков постоянно «пересекается» с различными ограничениями, связанными с обеспечением безопасности.

– У нас совершенно разные взгляды и подходы, – отмечает Сара, медсестра из отделения медико-психологической службы марсельской тюрьмы «Бометт». В критической ситуации эвакуация на машине скорой помощи или с помощью медицинского вертолета происходит быстро. – Но если ситуация не является критической, то приходится бороться.

«Бороться» – это значит настаивать на том, что больного необходимо вывезти для консультации специалистом в диагностический центр гражданской больницы. А любая такая поездка включает в себя риск побега или иного ЧП.

Для координации действий, основывающихся на предписаниях врача, медицинский персонал вынужден принимать во внимание не только сами эти предписания, но и возможности тюрьмы, наличие мест в той или иной гражданской больнице, готовности пенитенциарных сотрудников или полицейских, занимающихся этапированием.

Это столкновение профессиональных культур также находит свое отражение в трудностях, связанных с поддержанием конфиденциальности медицинской информации. Как скрыть наличие той или иной болезни, особенно заразной, у заключенного, если лечить надо не только его, но и его сокамерника? Как определить ту дозу информации, которую необходимо сообщить, не рискуя при этом нарушить нормы профессиональной медицинской этики?

Вездесущие, надзиратели становятся первыми, с кем начинают общаться заключенные. Но одну и ту же вещь надзиратели и медики могут расценивать по-разному.

– Бывает, что мы не знаем о серьезных вещах. Например, кто-то плохо ест и не желает выходить на прогулку. Или кто-то себя беспокойно ведет, а нам об этом не сообщают, – сетует Сара.

С другой стороны, надзиратели бывает находятся в ситуации, которая им или не нравится, или пугает.

– Они очень боятся СПИДа. Они не любят работать с заключенными с душевными болезнями или с теми, кто склонен к суициду… Я понимаю их опасения. Я стараюсь объяснить им, как надо вести себя в том или ином случае, не сообщая при этом диагноз. Это очень тонкий вопрос. В целом, мы стараемся вести с надзирателями разъяснительную работу.

Всегда взаперти
Внезапное волнение возникает при входе в медотделение тюрьмы Буа-д'Арси. Слышится ругань. Надзирательница по рации просит подкрепление. Но инцидент быстро заканчивается.

– Заключенные не терпят какого-либо ущемления своих прав, – комментирует произошедшее медсестра Мари-Лора.

Медики, как того требуют условия безопасности, оснащены тревожной сигнализацией. Они также следят, чтобы заключенные не стащили что-либо из инструментария или медикаментов.

– Наши пациенты – мошенники: бывали случаи, когда они умудрялись стащить спирт.

Тюрьмы – это закрытые места, где обостряются все чувства. Шум, постоянное напряжение, неустойчивое настроение, постоянное давление со стороны пациентов-заключенных – все это способствует текучести кадров медицинских работников. Многие не выдерживают и увольняются.

– Они хотят, чтобы мы всегда находились рядом и выражали им свое сочувствие. Мы выкладываемся и постепенно сами опустошаемся, – рассказывает Матье, медбрат из отделения региональной медико-психологической службы, находящегося в больнице имени Поля Жиро (город Вильжюиф).

Правда, в помощь тюремным медикам созданы группы анализа медицинской практики, в среде медицинских работников развита солидарность и взаимопомощь, созданы комнаты психологической разгрузки. Все это является необходимым для успешной работы.

Перевод
Александра ПАРХОМЕНКО

На фото: французские пенитенциарные медики.

¹ - Все имена заключенных изменены

24.01.2018

Эмили ЛЭЙ ActuSoins