Арбитраж как атрибут свободного общества. Интервью с английским юристом Норайром Бабаджаняном

Почему блестяще образованные и профессиональные адвокаты из стран СНГ,  имея достаточно сильные позиции доказательственной базы и применимого права, зачастую приходили в международных арбитражных разбирательствах к финишу вторыми? Какой малой толики им не хватало? Почему арбитраж не любят авторитарные режимы? Об этом адвокат Высших судов Англии и Уэльса и российский адвокат, специализирующийся в сфере разрешения международных споров Норайр Бабаджанян рассказал в интервью коллеге, главному редактору ЭСМИ «ЗАКОНИЯ», адвокату Рубену Маркарьяну.

Норайр, прежде всего позволь поздравить тебя с выходом перевода под твоей редакцией фундаментального труда Гэрри Борна «Международный арбитраж: право и практика». Почему ты счел необходимым представить российской аудитории именно эту книгу и именно этого автора? Какому кругу читателей она предназначается? 

Как ты знаешь, я более четверти века практиковал в адвокатских фирмах Риги (откуда я родом), Нью-Йорка, Лондона, Вены и Москвы, и провел более четырехсот международных арбитражных разбирательств по различным регламентам – от английских до североафриканских и от европейских до американских.  Время от времени мне приходилось с некоторым удивлением наблюдать, как мои соотечественники из стран бывшего СССР, имея достаточно сильные позиции как в контексте доказательственной базы, так и применимого права, приходили к финишу вторыми.
Не пойми меня неверно, это все блестящие адвокаты, безупречно образованные, глубоко и изящно мыслящие, свободно владеющие тремя-четырьмя языками.  Однако в ряде случаев им не хватало самой малой, иногда решающей толики знаний, и – что особенно важно – подлинного понимания образа мышления арбитров и оппонентов. Здесь нет их вины: согласись, что всякий адвокат, выступающий в международном арбитражном разбирательстве перед иностранными арбитрами, изучавшими теорию и практику арбитража по книгам, отличным от тех, что изучал он сам, находится в изначально проигрышном положении.
Поэтому чтобы по-настоящему понять логику мышления, процессуальных действий и тех или иных поступков иностранных участников разбирательства, чтобы научиться на чужом опыте, сводя таким образом к абсолютному минимуму риски для отечественного доверителя, для меня было важным перенести на российскую почву наиболее весомый пласт знаний, накопленных нашими английскими, европейскими и американскими визави.
Книга «Международный арбитраж: право и практика» написана Гэри Б. Борном, партнером лондонского офиса американской юридической фирмы Wilmer Cutler Pickering Haleand Dorr LLP, и одним из самых известных современных специалистов в области международного права и международного арбитража. В книге широко использованы три важных международно-правовых инструмента, три столпа международного арбитража: прежде всего Нью-Йоркская конвенция 1958 года, Типовой закон и Арбитражный регламент ЮНСИТРАЛ. Именно эти акты способствовали созданию и развитию современной арбитражной практики.  Благодаря им международный арбитраж сегодня является в большой степени универсальной областью права.
Книга представляет собой своего рода квинтэссенцию другого фундаментального труда Гэри Борна, англоязычного трехтомника “International Commercial Arbitration” общим объемом в 4408 страниц, вышедшего в 2014 году в издательстве Kluwer Law International. 
Что же касается читательской аудитории, то Гэри Борн сделал упор на доступное для понимания изложение важнейших правовых принципов и текущей международной арбитражной практики, исходя из наиболее насущных профессиональных потребностей судей, адвокатов, юрисконсультов, а также студентов, аспирантов и профессорско-преподавательского состава юридических факультетов. Впрочем, эта книга настолько просто и увлекательно написана, что вполне может представить интерес и для неюристов.

Популярность арбитража в мире растет вместе с количеством коммерческих споров. Но даже среди юристов, не говоря уже о коммерсантах, бытует ошибочное мнение о международном арбитраже, как о чем-то ненадежном, мол, это услуга, а не суд. Не будем погружаться в рассуждения о безальтернативности коммерческого арбитража для разрешения споров участников международного контракта, скажи, по-твоему, каковы его преимущества перед традиционным правосудием?

Если говорить совсем просто, то международный арбитраж основан на соглашении сторон, выраженном в арбитражной оговорке и тем или иным способом внесенной в договор между сторонами. Лорд Хоффманн дал, на мой взгляд, блестящее и одновременное лаконичное определение арбитража в известном деле Fiona Trust & Holding Corp v. Privalov [2007] 4 AllER 951, 956-957: «Арбитраж совершается по взаимному согласию. Он зависит от намерений сторон, выраженном в их соглашении. Только соглашение является показателем того, какие именно споры они были намерены передать в арбитраж». 
Арбитраж весьма отличается от государственных судов, хотя и связан с ними теснейшим образом. 
Конечно, теоретически возможно передать тот или иной спор на рассмотрение арбитража без участия государственных судов. Однако при этом может возникнуть ряд сложностей, среди которых – принуждение одной из сторон к соблюдению условий арбитражного соглашения. Если же такое принуждение невозможно – а принудить недобросовестную сторону может только суд – то эта сторона может подорвать ход арбитражного разбирательства, сведя его на нет. 
Другая сложность заключается в том, что, в отсутствие судебного надзора над ходом арбитражного разбирательства, который заключается в проверке законности и обоснованности промежуточных и окончательных арбитражных решений, арбитры могут попросту проигнорировать либо неверно интерпретировать требования национального законодательства места арбитража, как материально-правовые, так и процессуальные. И так далее.
Таким образом, судейский корпус – это не только совесть арбитражного разбирательства, но и содействующая сторона.  
Поэтому и Типовой закон ЮНСИТРАЛ, и национальные законодатели нашли своего рода «золотую середину»: несмотря на институт свободы воли сторон и квази-судебную сущность разбирательства, поскольку коммерческий арбитраж представляет собой область частного права, он неизбежно подпадает под юрисдикцию государственных судов места арбитража. При этом степень вовлечения судов в арбитражный процесс разнится в зависимости от юрисдикции. 
Как я уже много раз говорил и писал, всякий арбитраж, будь то внутринациональный или международный, является атрибутом свободного общества. И, как всякое проявление свободного волеизъявления, он активно отторгается автократическими и тем более тоталитарными режимами, поскольку предполагает безусловно независимые решения участвующих в процессе сторон – пусть и с некоторыми необходимыми ограничениями.
Не устаю цитировать Яна Полссона, который напомнил в своей знаменитой книге «Идея арбитража», что, например, во французском языке существительное «arbitre» обозначает не только арбитра (от латинского «arbiter»), но и свободу воли (от латинского «arbitrium»).
Арбитраж является одним из наиболее очевидных практических проявлений либертарианства – философской концепции, предполагающей в том числе и прежде всего свободу личности, ограниченную исключительно рамками свободы другой личности. Эта концепция отражает идею свободы воли сторон (диспозитивности), воплощенную как в Типовом законе ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже, так и в регламентах большинства всемирно признанных международных арбитражных учреждений.
На мой взгляд, международный коммерческий арбитраж – это не суд и не услуга. Полагать то или иное, означало бы накладывать ограничения на понимание сути этого института. Это не суд, поскольку суды – это осуществляющие правосудие постоянно действующие государственные органы. Это и не услуга, поскольку услуги осуществляются при взаимодействии потребителя и поставщика, и регулируются законами о защите прав потребителей. Международный коммерческий арбитраж – это, скорее, один из инструментов для урегулирования частноправовых споров между субъектами внешнеэкономической деятельности.

Вернемся к твоему хобби переводчика иностранной арбитражной литературы. Это твой первый такого рода перевод? Ждать ли новых? 

Это не первый перевод. До этого мы с моими студентами-юристами Всероссийской академии внешней торговли и Московского государственного института международных отношений перевели на русский язык и опубликовали ряд весьма интересных работ, включая книгу Кая Хобера и Ховарда Зусмана «Перекрестный допрос в международном арбитраже» и английский Арбитражный закон 1996 года. 
Кроме того, мы с моими германскими и латвийским коллегами перевели Регламент Германской морской арбитражной ассоциации (ГМАА), этот перевод недавно появился на сайте ГМАА. В настоящее время мы с моими коллегами по Redstone Chambers готовим публикацию перевода Регламента Лондонской морской арбитражной ассоциации (ЛМАА).

Норайр, есть ли «волшебная» формула успеха – как стать успешным адвокатом в сфере арбитража?

Перефразируя известное высказывание В.И. Ленина, успешным адвокатом в области международного арбитража можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые были выработаны твоими зарубежными коллегами (улыбается – РМ). 

Благодарю тебя за интервью, удачи во всех делах и начинаниях!

Спасибо, Рубен!

Справка ЭСМИ «ЗАКОНИЯ»: Норайр Бабаджанян – адвокат Высших судов Англии и Уэльса и адвокат Адвокатской палаты Московской области, специализируется в сфере разрешения международных коммерческих и инвестиционных споров.
Выпускник Латвийского университета в Риге, Школы права Университета Тулэйн (США) и Колледжа св. Эдмунда Кембриджского университета (Великобритания).
​Регулярно оказывает адвокатскую помощь в сложных мульти-юрисдикционных спорах в большинстве судебных центров Европы, Северной Америки и Юго-Восточной Азии, а также под эгидой ведущих мировых третейских институтов, таких как LCIA и LMAA (Лондон), ICC (Париж), SCC (Стокгольм), VIAC (Вена), ICDR (Нью-Йорк) и ICSID (Вашингтон, округ Колумбия). 
В настоящее время преподает ряд английских правовых дисциплин как приглашенный преподаватель Московского государственного института международных отношений (МГИМО-Университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации.​