Министерство юстиции РФ разработало законопроект, который уточняет требования к единственному жилью, на которое не может быть обращено взыскание в рамках исполнительного производства. Ведомственные поправки , снимающие запрет обращать взыскание на единственное жилье должника, с ноября 2016г. вынесены на общественное обсуждение. По данным новостного агрегатора СМИ2, законодательная новелла лидирует в блоке топов в соцсетях.

Изменения предлагается внести в Гражданский процессуальный кодекс. Сегодня в нем предусмотрено, что взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на единственное жилье должника и его семьи за исключением недвижимости, находящейся в ипотеке. Новый законопроект также не распространяется на ипотечные квартиры и дома, которые по метражу и стоимости не превышают средних показателей.

В пояснительной записке к документу авторы законопроекта ссылаются постановление Конституционного суда ( май 2012г.) о том, что ныне действующий запрет обращать взыскание на единственное жилье должника требует корректировки. По мнению КС, имущественный иммунитет не должен распространяться на «лишние метры». Ведь их владелец в состоянии погасить долг без ущерба для права на обеспечение жильем. В ноябре 2016г. «Интерфакс» со ссылкой на источник в финансово-экономическом блоке правительства сообщал, что Минюст предложил изымать у должников излишки жилплощади.

Чиновники считают, что их законопроект не задевает «конституционные права на жилище гражданина-должника и членов его семьи», в тоже время интересы кредиторов будут защищены. Минюст также видит «непростую ситуацию» с задолженностями алиментщиков и нарушение прав несовершеннолетних детей на обеспечение их жилплощадью при разводе родителей.

Жилплощадь должника-гражданина, которая в два раза и более превышает норму, положенную по закону для его семьи, предлагается изымать, только если у должника нет денег и иного имущества, на которое можно обратить взыскание под задолженность. Согласно законопроекту, жилье будет продано, часть вырученных средств перечисляется кредиторам должника, однако остаток после погашения долга возвращается ему для покупки другого жилья, уже с учетом госнормативов. Не хватает денег? Государство выделит минимальную сумму. Если за три месяца должник не купит на нее жилье, эти деньги будут от него переданы в бюджет муниципального образования, где он проживает, и ему будет выделено муниципальное жилье. То есть на улице должник, вроде бы, не окажется.

В ходе обсуждения на федеральном портале проектов нормативных правовых актов идея о том, что в случае кредитной задолженности заемщик должен продать свое жилье либо его долю, к 9 января набрало пока 5 голосов «за» и 58 «против». Эксперты считают, что поправки нарушают конституционное право гражданина на жилье, к тому же неизбежен вопрос об оценке излишков.

Бывший детский омбудсмен Павел Астахов написал в соцсети, что «Конституция России гарантирует каждому право на жилье», а «обязанности „платить по долгам“ там нет, кроме налогов». Кроме того, Астахов назвал законопроект «очень спорным», так как он может «сделать БОМЖами тех, у кого и так нет средств».

В ответ на это глава Федеральной службы судебных приставов Артур Парфенчиков заметил, что «предложенный законопроект при обращении взыскания и предусматривает гарантию на жилье, но в пределах установленных нормативов». Гендиректор Центра развития коллекторства Дмитрий Жданухин назвал идею Минюста «нужной, важной, вполне стыкующейся с законом о банкротстве физлиц», но сомневается в эффективности новой меры. А что думаете вы?

Мнения экспертов

Константин Крохин,
директор Центра подготовки медиаторов МИГСУ РАНХиГС при Президенте РФ, председатель Правления Союза жилищных организаций г. Москвы, член комитета Торгово-промышленной Палаты РФ по предпринимательству в сфере ЖКХ:

Там, где надо отнять у человека и прессануть его, – это всегда пожалуйста!

Отношение к предложение отнимать жилье за долги у меня отрицательное, потому что право на жилье закреплено в Конституции, и это одно из немногих прав, которое имеет особый режим защиты. Не зря это прописано в Конституции, это ряд прав, которые нельзя трогать. Если вы хотите это изменить, вам придется менять Конституцию. Именно это долгое время всех останавливало.

С точки зрения эффективности подобной меры, прежде всего нужно обратиться к подсчетам и понять, о какой группе должников мы говорим. Если это проблема злостных должников-алиментщиков, это одна история, этих людей не так много. Если это люди, которые в период кризиса потеряли свой бизнес, индивидуальные предприниматели, которые попали в тяжелое финансовое положение по отношению к банкам, и бенифициарами взыскания долгов будут банки, это совсем другая история. Потому что банкам, как вы знаете, миллиарды вливали, помогали, продолжают помогать. И если мера выселить человека с единственным жильем, пусть это даже будет не 35 метров, а 70 метров квадратных квартира, будет введена для банков, то, конечно, это совершенно не та цель, ради которой необходимо вводить такие изменения. То есть я полагаю, что эта мера опасная, несвоевременная, она по сути противоречит духу Конституции. Тут очевидное противоречие Конституции, потому что у нас в разных регионах учетная норма предоставления жилья разная. И получается, если опираться на комментарий минюста, что им оставят две нормы, остальное отнимут, остатки вернут, то, как минимум, нужно менять законодательство в этой части. Но и сама процедура торгов после изъятия очень непрозрачная.

У нас есть история двух десятилетий, когда служба приставов нарушала права. В условиях нынешнего кризиса, когда цены на жилье упали, человек может остаться без жилья, половину у него отберут, выяснится, что на оставшуюся половину купить нечего, и он окажется на улице. Получается, мы формируем новый класс так называемых бомжей? Мы же проходили 90-е годы, когда началась приватизация и люди оказались за бортом жизни, не просто за бортом жилища своего, а просто покинули этот мир. И возникает вопрос, это была плата за что? Чтобы мы перешли в рыночную экономику? Чтобы кто-то разбогател, а кто-то обеднел или сгинул? Поэтому, когда мы в нашей стране, где больше полугода зима, боремся за выживание, невозможно на улице спокойно находится, нужно обязательно быть в помещении, желательно жилом, вопрос  жилья становится не просто правовым, он становится концептульным, экзистенциональным. И когда мы говорим о том, что будем отнимать вот эту малую родину, жилье, по какой-то процедуре, какие-то правильные приставы это правильно сделают в нашей некоррумпированной системе, то это иллюзия, новая сказка, парадигма. Мы должны понимать, зачем нам эта новая мечта, для каких целей и к чему это приведет. Если мы на все эти вопросы ответим, то вдруг поймем, что инициатива совершенно бессмысленная, преждевременная и очень опасная. Мы получим огромное количество правонарушений со стороны исполнения якобы правильного и судебного решения. Мы увидим рейдерские захваты и попытки выселить на этом основании. А результат для экономики  будет мизерный.

По документу, должник до момента продажи живет в своей квартире, на период, когда ее продали, ему должно быть предоставлено жилье из так называемого маневренного фонда. У нас в 90-е гг была большая проблема, даже в Москве отсутствовал маневренный фонд, когда людей нужно было выселять из аварийного жилья. В отсутствие маневременного фонда власти закрывали глаза, аварийность отменяли, чтобы никого не расселять, в этих коммуналках все в центре жили, потому что некуда расселять. Получается, для этой процедуры нужно тоже создавать маневреннй фонд, чтобы на этот период, когда все продали, а новое не купили, было куда деваться этим гражданам. Поэтому необходимо принимать соответствующие нормативные акты и проводить подготовительные меры к тому, куда этих людей будут переселять. Маневренного фонда не существует, нет социального фонда как такового, нет государственного жилого фонда. Я считаю, что такие инициативы возникают из-за непонимания, как это будет реализовываться на практике с нашими людьми, с нашими проблемами с коррупцией. Это все нужно понимать.

И второе, я честно говоря, не вижу цели. Той цели, ради которой можно менять такой институт как единственное жилье. Ну живет человек в своих семидесяти метрах или ста, семья его там живет, ну должен он, но пусть такая ячейка общества существует. А вы начинаете все это ломать, разрушать, выкидывать его оттуда ради того, чтобы банк получил свои деньги. И что от этого? Я еще раз обращу внимание, что одно дело злостные алиментщики или больница, которая неправильно вылечила, она должник, - там нужно применять принципиальность, жесткость взыскания, чтобы приставы расследование проводили, но там этого нет. Там, где надо действительно взыскивать, никакой прыти эти ребята не производят, а там, где надо отнять у человека и прессануть его, – это всегда пожалуйста, очередь из силовиков выстроится. Поэтому я полагаю, что давать еще сверхполномочия этой структуре, этой службе, которая и так обладает большим количеством возможностей, совершенно преждевременно.

Анна Коняева,
директор Центра правового обслуживания, юрист:

Государство обязано обеспечивать эффективное взыскание долгов

Я знаю, как сложно бывает взыскивать с должников, мы занимаемся этим. Действительно государству нужно обеспечивать возможность для взыскателей более эффективно получать долги. Однако вот этот проект может повлечь некоторые перегибы, коснуться самых незащищенных слоев, тех, кто попал в тяжелую жизненную ситуацию и не может рассчитаться с долгами. И второе, новая норма может быть использована некоторыми недобросовестными взыскателями как новый способ отъема недвижимости у слабо защищенных слоев населения.

Но, конечно, должен быть задействован механизм Уголовного кодекса, статья о злостном уклонении от погашения задолженности. Мы сталкиваемся с тем, что наши предприниматели не могут часто взыскать долги и банкротятся. Конечно, надо как-то помогать взыскателям, но самое главное, чтобы не было перегибов.

Александр Меньшиков,
адвокат Национальной Юридической Службы:

Граждане-кредиторы должны быть защищены

Мы знаем, что и сейчас недобросовестная часть должников, у которых есть единственное жилье, может проводить с ним сделки, подарить жилье, продать жилье, даже фиктивно. Доказать эту фиктивность очень сложно. Я думаю, что и в отношении единственного жилья, такие действия могут предприниматься. Это будет большой проблемой во взыскании этого жилья.

Мне кажется, к сожалению, проблемы возникнут с юридически подкованными или профессиональными должниками, которые берут большое количество кредитов, зная, что не будут отдавать их. Они, конечно, смогут уйти от ответственности.

А вот если человек взял небольшой кредит в микрофинансовой организации, а там большие проценты, неустойки, и долг вырос неимоверно,  должник действительно может оказаться на улице.

Нельзя сказать, что закон в целом носит негативный характер. Все-таки есть группы граждан-кредиторов, которые  тоже должны быть как-то защищены. Целесообразно выделить эти категории. Может быть, это должны быть физические лица-кредиторы, может быть, это лица, которые социально не защищены, пенсионеры, либо лица, у которых недостаточный источник доходов, а им должны. Это и дети, не получающие алименты от родителей. Я уверен, что как раз незащищенная категория кредиторов имеют  проблемы с взысканием, потому что они не обладают достаточными юридическими познаниями. А вот у банков, у управляющих компаний, у государства  и познания, и силы, и средства имеются.

Мамука Ризаев,
финансовый директор сервиса онлайн-кредитования «Е заем»:

Необходимо соблюдать баланс между правом на жилище и правом на судебную защиту

На самом деле эта инициатива не нова. Сейчас уже допускаются обращения взыскания на единственное жилье, купленное в ипотеку. Кроме того, в 2012 г. Конституционный суд предписал внести соответствующие изменения и ограничить так называемый исполнительский иммунитет единственного жилья. Поэтому эта инициатива не нова.

Важно уточнить, что необходимо соблюдать баланс между правом на жилище и правом на судебную защиту. То есть суть не в том, чтобы отобрать у человека жилье за проступок, а в том, чтобы иметь возможность законно защитить интересы всех сторон. Ведь бывает, что должник по долгу в несколько млн. руб. платит пару тысяч в месяц в качестве отчислений от размера его официальной зарплаты или пенсии. При этом он живет в доме или квартире с площадью несколько сотен метров квадратных. И очевидно это несправедливо. Судебное решение о взыскании долга в таком случае фактически не исполнимо. В особенности после вступления в силу норм о банкротстве физических лиц появилась прослойка так называемых профессиональных должников. Они берут много кредитов и займов, отказываются их возвращать, начинают процедуру банкротства, в ходе которой выясняется, что ничего кроме единственного жилья у них и нет. С этой точки зрения, это, несомненно, положительная инициатива.

Сергей Гуров,
член ОС при ФССП России:

Обращение взыскания на единственное жилье справедливо при дифференцированном подходе к должникам

Данный проект не предусматривает инвентаризацию должников по способу и механизму образования этого долга. Определенная справедливость в данном подходе имеется, и Конституционный суд не зря обратил на это внимание. Но тут необходимо учитывать следующий момент. Должники делятся на две категории, если грубо говорить. Первая категория это те, кто имеет, что оплатить, но не хотят платить долги. Вторая – те, кто не может их заплатить. Вторая категория должников делится, в свою очередь, на тех, у кого долги образовались ввиду их прямого умысла по аналогии с уголовным правом, либо ввиду косвенного умысла. Я считаю, что в том случае, если законодатель, вводя данный механизм решения проблемы, не будет учитывать ситуацию, когда должник оказался в тяжких финансовых обстоятельствах, либо долг образовался ввиду каких-либо его действий косвенного умысла, в ДТП попал или квартиру залил соседу, это будет несправедливо. В этом случае нельзя обращать взыскание на квартиру - единственное жилье. Если же долг образовался, исходя из прямого умысла должника, например, взял в микрофинансовой организации кредит на покупку суперсовременного телефона, то здесь механизм справедлив. Надо было думать, прежде чем брать этот кредит. Недифференцированный подход в данном законопроекте, конечно, не будет отвечать принципам справедливости. Это первый момент.

Что касается механизма исполнения данного законопроекта. Я считаю, что самое главное здесь, предусмотреть, что никакие судебные приставы, никакие другие органы не могут решать вопрос об обращении взыскания на единственное жилье, кроме суда. Причем в порядке общего искового производства. Никаких заказных порядков, никаких особых порядков, только в порядке  общего искового производства по аналогии с банкротством. То есть после составления судебным приставом  акта о невозможности взыскания, когда будет действительно установлено и юридически зафиксировано, что другого имущества нет. Только при таких обстоятельствах должнику будет представлена реальная возможность представить доказательства, что механизм образования долга был неумышленным. И в этом случае, будет отказано в иске об обращении взыскания за задолженность.

При соблюдении этих двух принципов, дифференциации и специального искового порядка об обращении взыскания на единственное жилье, принцип справедливости может быть соблюден. Во всех остальных случаях, в том виде, в котором предложен сейчас законопроект, я считаю, это аналогия долговых ям, средневековье.

Если Минюст привлечет к разработке этого законопроекта ФССП, Общественный совет ФССП, в нашем совете грамотные юристы и правоведы подскажут, прописать этот механизм будет совершенно не сложно. Просто надо не в одну статью Гражданско-процессуального кодекса вносить изменения, а в некий комплекс. И еще раз повторю, я полагаю, что это правильней относить к отдельной категории исков, а не в рамках исполнительного производства решать этот вопрос. Потому что баланс между конституционным правом на жилье и обязанностью исполнить судебное решение, кстати, это тоже конституционная обязанность любого гражданина, можно соблюсти только в этом случае, больше никак.

Мнения слушателей

Людмила:

«Я  поддерживаю законопроект, но с учетом дифференциации должников. У меня должница по расписке не выплачивает долг, а мне отчисляют от нее копейки из пенсионного фонда. А должница живет одна в трехкомнатной квартире».

Галина Ивановна:

«У нас есть сосед, который проживает один в трехкомнатной квартире со сворой собак. Много лет за квартиру не платит. И что же теперь нельзя никаких мер к нему принять? Допустим, можно было бы продать эту квартиру, дать ему однокомнатную, а разницей погасить долг по квартплате».

Елена Сергеевна:

«Для того, чтобы дифференцировать должника, попал он в затруднительные обстоятельства или мошенничает, существует суд. Как только суд, изучив все материалы дела, придет к выводу, то изъятие единственного жилья будет в какой-то мере единственно возможным вариантом для того, чтобы удовлетворить требования противоположной  стороны. Прозвучали обоснованные опасения, что мы будем плодить бомжей. Нет, не обязательно. Должны быть выделены в рамках данного проекта какие-то депрессивные регионы в стране, или регионы, в которых нужно население увеличивать, куда можно было бы этих людей переселять. Ведь когда преступник нарушил закон и получил свою меру наказания и его определяют в тюрьму, он же не бомж, он же в тюрьме сидит. Эта инициатива имеет право на существование при условии, что недобросовестные должники будут дифференцированы от добросовестных».