Криминальный романтизм стал очевидным феноменом современной отечественной культуры, утверждает глава Союза криминалистов и криминологов, завкафедрой криминологии и уголовно-исполнительного права Университета имени Кутафина Игорь Мацкевич.

В восприятии потребителя литературной, песенной и телепродукции персонаж криминального мира зачастую приобретает черты справедливого, не вызывающего осуждения «притягательного беспредельщика» со строгими моральными принципами, которые он вынужден переступить. Он попадает в «авторитеты» либо по собственной слабости, либо из желания мести за пережитые страдания, однако, как правило, никогда не показан закоренелым негодяем и вызывает явную симпатию. Таковы, к примеру, главные герои « Криминального романа», «Убойной силы», «Брата», «Бригады» и т.п.

Романтизации образов преступников способствуют также телесериалы и фильмы вроде «Жизнь и смерть Леньки Пантелеева», «Сонька Золотая Ручка», «9 жизней Нестора Махно». Незаконность деяний реально существовавшего «исторического лица» Леонида Пантелкина или Софьи Блювштейн для зрителя отходит на второй план, как и тезис «бандит не бывает хорошим». Они уступают впечатлению от находчивости, неуловимости, творческого до театральности подхода к «делу» в сочетании с пренебрежением опасностью и ярко выраженными лидерскими задатками налетчика или воровки.

Последствия влияния криминального романтизма на российский социум заставляют законодателя задуматься о необходимости практических шагов по минимизации наносимого им обществу духовного ущерба. В 2014г. в Госдуму был внесен законопроект о запрете использования на экране и в СМИ образа «положительного преступника», чтобы избежать подражаний. Впрочем, первый зампред комитета по информационной политике ГД Вадим Деньгин (ЛДПР) уверен, что проблема романтизации преступников в медийном пространстве неактуальна, так как «сегодня главный пример для подражания — умный адекватный человек с конструктивным подходом к жизни».

Вор в законе Саша Белый, киллер Леон, грабитель банков Джонни Д., борец за правду Данила Багров, Арсен Люпен и герои Акунина, стихов Галича и песен Высоцкого – почему они так популярны сегодня? Есть ли «прививка» для общества от вируса тюремной романтики, бесконтрольно насаждаемого через массовую культуру?

Мнения экспертов

Дмитрий Макаренко,
генеральный директор "Национальной юридической службы":

На телевидении не хватает положительных примеров

Как только я слышу закон о запрете, у меня, как и у большинства российских граждан, аллергия на эту формулировку. Все понимают, что Россия это страна образов как таковых. Образ чего-либо играет гигантскую роль для населения. И понятна история с романтизацией преступности. У нас, как правило, две категории: хорошие бандиты и святая проститутка – две основные темы, которые у нас присутствуют в сериалах. То, что это нужно разумно отделять, бесспорно. Не должен быть одинаковый доступ с одного пульта телевизора в одно время, с Первого канала, новостного, к детскому и к боевику, в котором два и более убийств, кровища, какой-нибудь криминал, это очевидно. И то, что как-то этот доступ нужно затруднять либо предупреждающей кнопкой, либо переносом фильмов на ночь, либо выносом на кабельные каналы, как это реализовано в США, это тоже безусловно.

К сожалению, я не обладаю статистикой о том, как влияет кино на людей. Сколько людей, посмотревших «Брат» не захотели пойти совершать преступления, потому что увидев образ, они его «проиграли» и не стали этого делать в реальности, и какой процент был воспитан «Братом», людей вышло на улицы и уподобилось главному герою. История говорит о следующем, когда князь Владимир взял Тьмутаракань, он поставил воеводу на центральную площадь перед всем своим войском, перед всем честным народом, его жену, дочерей, всех убил, а потом убил самого воеводу. Как говорит летопись, войско не стало совершать ничего плохого в Тьмутаракани, как было принято у войска обычно, они «проиграли» этот образ, видя, как их военачальник все сделал своим примером. Есть элемент полезной компенсации. Тот же эффект присутствует и в порнографии.

У нас много паталогий на телевидении. Я не понимаю, почему ситуация с управляемым телевидением, я ничего плохого не вижу в этой формулировке, не решается. Честно говоря, телевидение как инструмент стравления наций, это главный тренд сегодня. Хороших образов современное телевидение не предлагает вообще. Если бы их было в 10 раз больше, чем отрицательных на том же пресловутом НТВ, то мы бы, возможно, эту проблему и не заметили бы.  Но хорошие примеры не на чем построить сегодня, Зою Космодемьянскую приводить в пример бессмысленно. Положительных примеров не хватает в жизни.

Сергей Кредов,
писатель, публицист:

Государственный заказ поможет исправить ситуацию с засильем уголовщины на телеэкранах

ФБР в начале 30-х гг. действительно выполнили большую работу с голливудскими продюсерами, поскольку тогдашний экран был заполонен бандитами, появились фильмы про честных шерифов, и американские дети стали играть в честных шерифов. Это вещи взаимосвязанные. У нас похожий был процесс в 70-е гг., когда МВД стало заказчиком фильмов «Следствие ведут знатоки», про Аниськина. Это была целенаправленная работа, весь милицейский кинематограф появился в 70-е гг. Это была очень эффективная вещь. И после периода разложения эти фильмы продолжают работать. Такая практика очень полезна.

Людей, которые в обычной жизни сталкивались с преступниками, бандитами, эта блатная романтика совершенно не увлекает. Например, писатель Варлам Шаламов, он терпеть не мог блатных, потому что в реальности нет никакой романтики. Убийцы, воры в законе это люди, которые нацелены на потребительство, на обогащение любой ценой, никакого благородства в них нет. Между ними могут быть только какие-то договоренности до определенного момента. Это лживая романтика.

Ситуация сейчас крайне тяжелая. Я не так давно оказался в палате с травмой, вся палата смотрела телевизор с утра до вечера, я был в ужасе от обилия этих фильмов, особенно НТВ у нас этим увлекается, бандиты, школа пыток, сплошная феня. Феня уже  проникла в язык наших государственных чиновников. У нас первые лица государства употребляют слово «беспредел».

То, что на экране, то и в жизни происходит. Нельзя, конечно, впадать в крайности. Нельзя деятелям культуры запретить создавать художественные произведения, где зло предстает в каком-то привлекательном виде. «Крестный отец», например. Но мы говорим о подделках, об этой мутной волне уголовщины, которая бросается на нас с экранов телевизоров. Здесь, безусловно, государство должно сыграть свою роль, и оно должно стать заказчиком фильмов с положительными примерами. 

Александр Колчин,
юрист, член Совета директоров, управляющий партнер правового бюро "Олевинский, Буюкян и партнеры":

Романтизация преступного мира в России явление постоянное

Мне представляется, что проблема романтизации преступного мира не свойственна исключительно тому времени, в котором мы с вами живем. Я могу привести массу примеров. Наиболее яркий пример – Робин Гуд, который не очень хорошо соблюдал законы и, мягко говоря, боролся с правоохранительными органами.

В нашей стране это явление носит волнообразный характер. Если вспомнить 20-е гг., то это образ обаятельного бандита Бени Крика из «Одесских рассказов» Бабеля, все помнят Остапа Бендера, которого трудно назвать законопослушным гражданином. Когда в 50-х гг. прошла огромная амнистия и весь поток криминалитета и иже с ними хлынул из лагерей, то возникла советская контркультура, даже наш замечательный поэт, композитор, певец Владимир Семенович Высоцкий, мне представляется, имел некое отношение к так называемой блатной культуре.

Игорь Мацкевич,
профессор Московского государственного юридического университета им. О. Е. Кутафина, ученый-криминолог, почётный работник прокуратуры Российской Федерации, доктор юридических наук:

Романтизация преступности активно поддерживается обществом

Романтизация криминала не феномен нашей культуры, романтизация всегда была, и в дореволюционной России романтизация была не меньше нашей. Довольно часто складывается мнение, что в романтизации преступных элементов заинтересованы обе стороны, сами преступники и сотрудники тех органов, что их ловят. Я это объясняю следующим образом, одно дело поймать какого-то воришку, а другое дело поймать знаменитого вора, например, Соньку-Золотую ручку. Это же совсем другое дело!

Для чего нужна романтизация криминальному миру понятно, для вербовки новых членов. А почему на поводу этой романтизации идет общество – это очень сложный феномен. Сам факт, что у нас эфир наводнен блатной терминологией, за которую никто не отвечает, свидетельствует о том, что это нормально. Один частный случай – все подряд говорят «беспредел», это чисто уголовный жаргонный термин, придуманный блатными.