Независимый суд убьёт криминального следователя. И прокурора. И адвоката.

Почему адвокатская деятельность полна криминальных рисков, «гражданских» юристов не обучают ОРД, а «военные» почти не знакомы с конституционным правом? Чего больше в основе уголовного преследования адвокатов – предательства интересов доверителя или мести со стороны оппонентов, какие фильтры и для кого должны стоять на входе в профессию? Ответы на эти и другие острые вопросы искали члены Научно-консультативного совета при Федеральной палате адвокатов.

В работе заседания НКС приняли участие ученые-правоведы и руководители российской адвокатуры Юрий Пилипенко, Евгений Семеняко, Генри Резник, Елена Лукьянова, Игорь Мацкевич, Олег Зайцев, Николай Кадников, Павел Яни, другие именитые адвокаты, преподаватели юридических вузов, приглашённые эксперты. В гуще дискуссии членов совета оказался и главный редактор ЭСМИ «ЗАКОНИЯ», адвокат Рубен Маркарьян.

Тон задал профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики Юридического факультета Бурятского госуниверситета Юрий Гармаев – автор нашумевших книг о незаконной деятельности адвокатов. Он отметил, что в последнее время профессия адвоката стала «одной из самых насыщенных с точки зрения криминальных рисков». Чаще всего адвокатов привлекают к уголовной ответственности за мошенничество и соучастие во взяточничестве. По данным Гармаева, к ответственности за коррупционные преступления привлекаются 70-80 адвокатов. Однако лидируют по числу уголовных дел вовсе не они, а сотрудники правоохранительных органов и следователи. К тому же зачастую уголовное преследование адвокатов бывает следствием мести, конфликта со следователями и судьями, а также их методом «защиты в виде нападения» от обличения со стороны адвоката. Принципиальная позиция защитника может стоить ему карьеры и свободы.

При этом Гармаев честно признал, что как правило, предшествующая обвинению оперативно-розыскная деятельность осуществляется с грубыми нарушениями закона. Однако, ни сами адвокаты, ни их защита, почему-то их не видят и не используют для признания обвинения несостоятельным. По его мнению, причина в том, что в «гражданских юридических вузах» ОРД (оперативно-розыскная деятельность) не изучается. Гармаев считает, что необходимо повысить требования к претендентам на получение статуса адвоката, а действующих надо учить, как договариваться со следствием, не нарушая интересов доверителя.
Президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко, оппонируя докладчику, выразил удивление, что юридические вузы в стране, оказывается, уже делятся на «гражданские» и «силовые». Участниками дискуссии было высказано пожелание для устранения этого перекоса, в т.н. «гражданских» ввести преподавание основ ОРД, а в учебных заведениях правоохранительной системы – расширить программу обучения конституционного права, чтобы выпускники знали не только, как ловить и изобличать, но и кого.
Вице-президент ФПА РФ, первый вице-президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник рассказал, что одним из первых разъяснений палаты было предостережение адвокатам быть предельно осторожными при сборе доказательной базы и осуществлении контактов с человеком, давшим показания в качестве свидетеля, так как это процессуальная фигура.

«А если свидетель раскаивается в том, что он оговорил обвиняемого, и он выходит на адвоката? Как строить отношения – не провокация ли это? Исходя из принципов примирения сторон, надо ли в этом случае выходить на потерпевшего? Но ведь это может быть обращено против адвоката – и это для него реальный криминальный риск, если он не озаботится техникой безопасности. Как без изменения законодательства выходить на компромисс?» - задал множество вопросов Генри Резник. 
По его мнению, сейчас в адвокатуре складывается тревожная ситуация. Количество уголовных дел снижается, как и в целом преступность. Налицо общемировой тренд: молодежь ушла с улиц и сидит в Интернете. В России к этому добавляется резкое снижение количества мужчин вследствие демографической ямы. Такая тенденция вызывает отток сотрудников из следственных и правоохранительных органов и их приход в адвокатуру. Специфика «перетока» такова, что уходят не самые лучшие представители профессии.

«Нам нужно резко увеличивать, усиливать, требования к приходу в адвокатуру, потому, что адвокатура не должна превращаться в проходной двор. Еще в 1985 году мы в московской городской коллегии адвокатов провели обобщение, кто же привлечен за мошенничество и за взятки. Насчитали в общей сложности 30 случаев, и практически все они – выходцы из правоохранительных органов. Из-за этого наши граждане не верят в то, что честным путем можно что-то добиться в правосудии. Те, кто приходят из следствия или из оперативной работы, имеют преимущество перед другими адвокатами, и они этим пользуются. И латентность таких деяний связана с тем, что «честные судьи», «честные следователи», «честные прокуроры» деньги берут, и обещания свои выполняют», - с горечью признал Генри Резник. 
Участники совещания пришли выводу, что только «фильтров» на входе и обучения минимизации рисков недостаточно. Необходимы комплексные изменения в законодательстве и в целом уход от «обвинительного уклона» в правосудии. Это тоже негативный  мировой тренд, но в России этот уклон непозволительно высок. Очевидно, что без независимого суда будут продолжать совершать преступления следователи и прокуроры, и вместе с ними, иногда в связке, – адвокаты (бывшие следователи и прокуроры). При независимом суде и вере общества в его независимость, преступления прокуроров, адвокатов, следователей против правосудия будут практически невозможны.