Федеральная палата адвокатов

 

Заявитель считает, что такое поведение адвоката И. несовместимо с высоким статусом адвоката, поскольку адвокат И. явился в суд не для того, чтобы оказать своему клиенту юридическую помощь, а для того, чтобы изначально проявить свое пренебрежение и неуважение к суду, писать жалобы на судей откровенно клеветнического и оскорбительного содержания; процессуальные документы, подготовленные адвокатом И., выполнены на низком профессиональном уровне. Заявитель указывает, что «такое недостойное поведение адвоката И. в С. районном суде г. Москвы стало для него нормой», что «Адвокат И. полагает, что именно так и должен вести себя адвокат в суде, и на замечания о недопустимости такого поведения реагирует агрессивно и с раздражением».

 

По мнению заявителя, в своей деятельности адвокат И. пренебрегает положениями Федерального закона «Об адвокатской деятельности и об адвокатуре Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката, в которых указано, что: «адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии», «адвокат не вправе допускать в процессе разбирательства дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательства, даже в случае их нетактичного поведения», «участвуя или присутствуя на судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса», «возражая против действий судей и других участников процесса, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом».

 

В связи с изложенным заявитель просил возбудить в отношении адвоката И. дисциплинарное производство, по результатам которого привлечь его к дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката с учетом тяжести совершенного проступка.

 

К сообщению заявитель приложил копии процессуальных документов, изготовленных адвокатом И., и предъявленных им в суд, а также копию протокола оперативного совещания федеральных судей С. районного суда г. Москвы от 07 апреля 2008 г. (всего приложения на 12 листах).

 

24 апреля 2008 г. Президент Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», возбудил дисциплинарное производство в отношении адвоката И. (распоряжение № 45), материалы которого направил на рассмотрение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы.

 

…Выслушав объяснения адвоката И., изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы сообщения федерального судьи С. районного суда г. Москвы С. от 10.04.2008 г. исх. № 204, Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

 

Решением С. районного суда г. Москвы от 25 января 2005 г. гражданин О., 1968 г.р., был признан безвестно отсутствующим с 1 октября 1992 г. по заявлению его бывшей жены О-ник (брак расторгнут 10 сентября 1992 г.); 02 марта 2005 г. на основании названного решения суда О. был снят с регистрационного учета по месту жительства, а впоследствии дом, в котором он проживал с 30 января 1990 г., был снесен.

 

25 января 2008 г. О., проезжая около дома по месту его регистрации, увидел, что дом снесен, в связи с чем он обратился в ГУ «ИС ЗАО» и получил выписку из домовой книги, из которой узнал о снятии его с регистрационного учета на основании решения суда; информация о содержании решения суда О. предоставлена не была.

 

В связи с нарушением конституционного права на жилище О. обратился за оказанием юридической помощи к адвокату И. (заключил с адвокатом соглашение об оказании юридической помощи).

 

В процессе оказания О. юридической помощи адвокат И., основываясь на сведениях, сообщенных ему доверителем О., составил и 29 января 2008 г. направил в С. районный суд г. Москвы адвокатский запрос, в котором просил предоставить «копию решения суда от 02 марта 2005 г. о снятии О. с регистрационного учета по месту жительства».

 

После получения копии решения С. районного суда г. Москвы от 25 января 2005 г. адвокату стало понятно, что основанием для снятия его доверителя с регистрационного учета послужил факт признания его судом безвестно отсутствующим.

 

В этой связи, продолжая оказывать О. юридическую помощь, адвокат И. подготовил и 15 февраля 2008 г. совместно с О. подал в С. районный суд г. Москвы Заявление об отмене решения о признании гражданина безвестно отсутствующим, а также Исковое заявление о признании недействительными сделок, совершенных в период с 05.02.2005 года с квартирой по адресу: г. Москва, ул. Главмосстроя признании за О. права на получение в пользование отдельного благоустроенного жилого помещения в г. Москве по договору социального найма, обязании Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы предоставить О. благоустроенное отдельное жилое помещение в г. Москве на условиях договора социального найма и заключить с ним договор социального найма (процессуальные документы подписаны О. и его представителем И., действующим на основании ордера и доверенности).

 

Заявление об отмене решения о признании гражданина безвестно отсутствующим было принято к производству федеральным судьей С. (гражданское дело № 2-86/05), по делу состоялись два судебных заседания – 06 марта и 03 апреля 2008 г.; решением С. районного суда г. Москвы от 03 апреля 2008 г. отменено решение этого же суда от 25 января 2005 г. о признании гражданина О. безвестно отсутствующим.

 

Исковое заявление определением судьи С. районного суда г. Москвы С. от 18 февраля 2008 г. было оставлено без движения, при этом истцу предложено в срок до 03 марта 2008 г. включительно устранить недостатки искового заявления. Однако определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 06 марта 2008 г., вынесенным по частной жалобе представителя истца адвоката И., определение С. районного суда г. Москвы от 18 февраля 2008 г. было отменено и вопрос передан на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Производство по данному гражданскому делу в суде первой инстанции на момент рассмотрения дисциплинарного производства не закончено.

 

Считая, что адвокатом И. в процессе оказания доверителю О. юридической помощи при рассмотрении его гражданских дел в С. районном суде г. Москвы были нарушены нормы Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката, федеральный судья С. районного суда г. Москвы С. обратился в Адвокатскую палату г. Москвы с сообщением, в котором поставил вопрос о привлечении адвоката И. к дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката с учетом тяжести совершенного проступка.

 

К числу действий (поведению) адвоката И., нарушающих положения Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката, заявитель относит то обстоятельство, что 3 апреля 2008 г. перед началом судебного разбирательства по гражданскому делу № 2-86/05 по заявлению О. об отмене решения о признании гражданина безвестно отсутствующим адвокат И. через экспедицию суда подал ходатайство об отводе председательствующего судьи, изложив его в 70 заявлениях, полностью идентичных одно другому и дублирующих друг друга слово в слово, при этом адвокат И. потребовал, чтобы каждое его заявление суд рассматривал отдельно, то есть 70 раз удалялся в совещательную комнату и вынес 70 определений по его ходатайству об отводе.

 

К сообщению заявитель приложил ксерокопии двух документов, подписанных заявителем О. и его представителем адвокатом И. и сданных в экспедицию С. районного суда г. Москвы 03 апреля 2008 г. за вх. № 1921, следующего содержания:

 

 

Согласно п. 1 ст. 16 ГПК РФ судья не может рассматривать дело и подлежит отводу, если он:

1) при предыдущем рассмотрении данного дела участвовал в нем в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика;

2) является родственником или свойственником кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей;

3) лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности.

 

При наличии оснований для отвода, указанных в п. 1 ст. 16 ГПК РФ, судья обязан заявить самоотвод. По тем же основаниям отвод может быть заявлен лицами, участвующими в деле, или рассмотрен по инициативе суда. Самоотвод или отвод должен быть мотивирован и заявлен до начала рассмотрения дела по существу. Заявление самоотвода или отвода в ходе дальнейшего рассмотрения дела допускается только в случае, если основание для самоотвода или отвода стало известно лицу, заявляющему самоотвод или отвод, либо суду после начала рассмотрения дела по существу.

 

Заявитель О. является лицом, участвующим в деле (ст. 34, 38, п. 2 ст. 263 ГПК РФ).

 

Лица, участвующие в деле, имеют право знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии, заявлять отводы, представлять доказательства и участвовать в их исследовании, задавать вопросы другим лицам, участвующим в деле, свидетелям, экспертам и специалистам; заявлять ходатайства, в том числе об истребовании доказательств; давать объяснения суду в устной и письменной форме; приводить свои доводы по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, возражать относительно ходатайств и доводов других лиц, участвующих в деле; обжаловать судебные постановления и использовать предоставленные законодательством о гражданском судопроизводстве другие процессуальные права. Лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами (п. 1 ст. 35 ГПК РФ).

 

Граждане вправе вести свои дела в суде лично или через представителей. Личное участие в деле гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя п. 1 ст. 48 ГПК РФ).

 

Полномочия представителя должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом. Доверенности, выдаваемые гражданами, могут быть удостоверены в нотариальном порядке. Право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием (п. 1, 2, 5 ст. 53 ГПК РФ).

 

Представитель вправе совершать от имени представляемого все процессуальные действия. Однако право представителя на подписание искового заявления, предъявление его в суд, передачу спора на рассмотрение третейского суда, предъявление встречного иска, полный или частичный отказ от исковых требований, уменьшение их размера, признание иска, изменение предмета или основания иска, заключение мирового соглашения, передачу полномочий другому лицу (передоверие), обжалование судебного постановления, предъявление исполнительного документа к взысканию, получение присужденного имущества или денег должно быть специально оговорено в доверенности, выданной представляемым лицом (ст. 54 ГПК РФ).

 

Адвокат И. участвовал в гражданском деле в качестве представителя заявителя О., подтвердив свои полномочия ордером № 17/СГ от 12.02.2008 г. и нотариально удостоверенной доверенностью.

 

Участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду (ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).

 

Квалификационная комиссия напоминает, что, являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, «адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности… за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)» (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

 

Вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются (п. 1 ст. 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

 

Право лица, участвующего в деле, и его представителя по предусмотренным гражданским процессуальным законом основаниям заявить отвод судье прямо предусмотрено ГПК РФ, является важной гарантией конституционного права каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47 Конституции РФ), а также права каждого в случае спора о его гражданских правах и обязанностях на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.).

 

Таким образом, сам факт составления, подписания адвокатом И. и последующей подачи 03 апреля 2008 г. в С. районный суд г. Москвы (через экспедицию суда) заявления об отводе федерального судьи С., содержащего в соответствии с пп. 3 п. 1 ст. 16 ГПК РФ указание на такое основание для отвода как «иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его объективности и беспристрастности», представляет собой реализацию представителем лица, участвующего в деле, своего процессуального права и не может быть расценен как нарушение норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

 

Однако если реализация представителем лица участвующего в деле, предоставленного ему законом процессуального права сама по себе не может свидетельствовать о нарушении адвокатом норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката, то форма реализации данного права может быть предметом проверки на соответствие действий (бездействия) адвоката нормам законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

 

С учетом отмеченного, Квалификационная комиссия считает возможным оценить на предмет соответствия адвокатской этике форму, в которой адвокатом И. было сделано заявление об отводе председательствующего по делу – федерального судьи С. районного суда г. Москвы С.

 

06 марта 2008 г. состоялось первое судебное заседание по гражданскому делу № 2-86/05 по заявлению О. об отмене решения о признании гражданина безвестно отсутствующим. Однако в связи с неявкой в суд О., неизвещением и неявкой О-ник разбирательство дела было отложено на 03 апреля 2008 г. на 10.00 час.

 

Из данных адвокатом И. объяснений следует, что 03.04.2008 г. в 10-00 никакого судебного заседания не состоялось, поскольку, как пояснил сам же судья С., гражданское дело было истребовано в Мосгорсуд, т.е. отсутствовало в С. районном суде г. Москвы; 03.04.2008 г. в 10-00 судья С., проверив паспорт О., не разъясняя прав участников процесса, сразу заявил, что дело не может быть рассмотрено и откладывается на 15-00 этого же дня, так как оно истребовано в Мосгорсуд; адвокат И. попросил отложить рассмотрение дела на другое время, так как по другому делу у адвоката ранее было назначено рассмотрение кассационной жалобы в Мосгорсуде, и ему необходимо было, соответственно, явиться в Мосгорсуд; судья С. в данной просьбе отказал.

 

Квалификационная комиссия доверяет объяснениям адвоката И. в рассматриваемой части, поскольку они не противоречат имеющимся в материалах дисциплинарного производства доказательствам и, кроме того, подтверждаются следующими доказательствами: указанием «Передать срочно судье С. Заседание в 15-00», содержащимся на составленном, подписанном адвокатом И. и поданным в С. районный суд г. Москвы 03 апреля 2008 г. за вх. № 1921 ходатайстве от 03 апреля 2008 г.; протоколом судебного заседания С. районного суда г. Москвы от 03 апреля 2008 г. по гражданскому делу № 2-86/05, в котором указано, что председательствующий объявил судебное заседание открытым в 15.00 час.

 

Таким образом, после того как федеральный судья С., не имея возможности 03 апреля 2008 г. в 10.00 час. приступить к рассмотрению гражданского дела № 2-86/05 по заявлению О. об отмене решения о признании гражданина безвестно отсутствующим по причине истребования материалов дела в Московский городской суд для проверки, отказался учесть занятость адвоката И. во второй половине дня 03 апреля 2008 г. в рассмотрении другого ранее назначенного дела судом кассационной инстанции и назначил рассмотрение гражданского дела № 2-86/05 на 15.00 час. 03 апреля 2008 г., адвокат И. изготовил и совместно с доверителем О. подписал ходатайство и 70 заявлений об отводе судьи, которые в этот же день за вх. № 1921 были сданы в экспедицию С. районного суда г. Москвы.

 

Как уже отмечено, Квалификационная комиссия не ставит под сомнение, признает право адвоката-представителя заявить отвод председательствующему по делу судье по основаниям, предусмотренным процессуальным законом.

 

Однако, лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами (п. 1 ст. 35 ГПК РФ).

 

Отвод должен быть заявлен до начала рассмотрения дела по существу. Заявление отвода в ходе дальнейшего рассмотрения дела допускается только в случае, если основание для отвода стало известно лицу, заявляющему отвод, после начала рассмотрения дела по существу (п. 2 ст. 19 ГПК РФ).

 

Как усматривается из объяснений адвоката И. и письменных доказательств, после отказа федерального судьи С. 03 апреля 2008 г. в 10.00 час. отложить рассмотрение гражданского дела по 2-86/05 по заявлению О. не на 15.00 час. 03 апреля 2008 г., а на иную дату с учетом занятости представителя заявителя адвоката И. в другом процессе, адвокат И. пришел к выводу о том, что судья С. не может участвовать в рассмотрение дела и подлежит отводу, поскольку имеются основания сомневаться в его объективности и беспристрастности.

 

Не имея возможности по причине необходимости участия в заседании суда кассационной инстанции по другому делу явиться 03 апреля 2008 г. в 15.00 час. в С. районный суд г. Москвы, адвокат И. изготовил и подписал ходатайство с просьбой рассмотреть гражданское дело по заявлению О. без участия О. и адвоката И.; также в ходатайстве указано: «Судье С. не доверяем, опасаемся его агрессивного поведения в судебном заседании и тем самым заявляем отвод судье С. по обстоятельствам, изложенным в приобщенных отводах в количестве 70 шт. Если С. начнет рассматривать заявления об отводе, тогда первым заявлением просим считать с надписью первое. Далее, если судья откажет в первом отводе, тогда просим его рассматривать, следующее каждое по отдельности заявление об отводе, т.е. по каждому из заявлений необходимо соблюдать ГПК РФ, удаляться в совещательную комнату, т.е. с начала рассмотреть первое, потом второе, потом третье и т.д. Приложение: Заявления об отводах в количестве 70 штук».

 

Квалификационная комиссия не оспаривает право лица участвующего в деле, и его представителя заочно, то есть без явки в судебное заседание, заявить отвод составу суда и просить о рассмотрении дела в отсутствие заявителя и(или) его представителя. Однако, по смыслу ГПК РФ, отвод заявляется в случае, когда лицу становится известным основание для отвода. Все 70 заявлений об отводе от 03 апреля 2008 г., приложенных к ходатайству от 03 апреля 2008 г., являются текстуально идентичными (за исключение номера в заголовке), что свидетельствует о том, что на момент заявления отвода федеральному судье С. у адвоката И. как представителя заявителя О. имелось лишь одно основание для заявления отвода судье. Соответственно, не имеющее никакого процессуального, т.е. законного, смысла заявление адвокатом И. одновременно 70 идентичных отводов федеральному судье С. и не имеющее никакого процессуального, т.е. законного, смысла требование «если судья откажет в первом отводе, …рассматривать, следующее каждое по отдельности заявление об отводе, т.е. по каждому из заявлений необходимо соблюдать ГПК РФ, удаляться в совещательную комнату, т.е. с начала рассмотреть первое, потом второе, потом третье и т.д.» свидетельствует о том, что адвокат И. вопреки п. 1 ст. 35 ГПК РФ пытался недобросовестно воспользоваться принадлежащим ему процессуальным правом (правом заявлять отводы), что свидетельствует о нарушении адвокатом И. предписаний ч.1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которой, участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду.

 

Квалификационная комиссия не может согласиться с данным адвокатом И. объяснением о том, что второе заявление об отводе было мотивировано тем, что факт отказа в удовлетворении первого заявление об отводе сам по себе явился новым иным обстоятельством, вызывающим сомнение в объективности и беспристрастности судьи.

 

Текстуально второе и все последующие 68 заявлений об отводе не отличаются от первого заявления. При этом именно в текст первого заявления об отводе включены слова «Считаем, что судья необоснованно откажет в первом отводе, а если рассматривает настоящее заявление, значит отказал». Таким образом, адвокат И. не разграничил две процессуальные ситуации – основание к отводу, возникшее до 15.00 час. 03 апреля 2008 г., т.е. до разрешения судом первого заявления об отводе, и основание к отводу, если и возникшее, то только после разрешения судом первого заявления об отводе. Заявив отвод судье по основанию, еще не возникшему на момент подачи заявления об отводе, адвокат И. недобросовестно воспользовался принадлежащим ему процессуальным правом (правом заявлять отводы), что свидетельствует о нарушении адвокатом И. предписаний ч.1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката.

 

Не может Квалификационная комиссия согласиться с адвокатом И. в том, что он якобы был вправе заявить судье С. «и 100 отводов, так как такой судья не может быть беспристрастным».

 

Право на заявление отвода судье – это важная гарантия реализации лицами, участвующими в деле, и их представителями процессуальных прав и, одновременно, гарантия судебной защиты спорного материального права или охраняемого законом интереса.

 

В гражданском процессуальном законе подробно регламентированы все вопросы, связанные с реализацией лицом, участвующим в деле, и его представителем, права на заявление отвода судье (ст. 16-17, 19-21 ГПК РФ). При отказе лицом, уполномоченным ГПК РФ рассматривать заявление об отводе судье, в удовлетворении заявленного отвода, разбирательство дела продолжается под председательством того же судьи.

 

При возникновении впоследствии новых оснований к отводу судьи лицо, участвующее в деле, и его представитель вправе сделать новое заявление об отводе, однако само по себе нежелание лица, участвующего в деле, или его представителя, чтобы данное конкретное гражданское дело было рассмотрено данным конкретным судьей, по смыслу закона, не может являться основанием для заявления этому судье нескольких отводов.

 

Равным образом, субъективное восприятие отдельными юристами как неэффективной установленной ГПК РФ процедуры разрешения заявления об отводе, предполагающей, что вопрос об отводе, заявленном судье, рассматривающему дело единолично, разрешается тем же судьей (п. 2 ст. 20 ГПК РФ), не позволяет адвокату-представителю, недобросовестно пользоваться принадлежащим ему процессуальным правом (правом заявлять отводы), фактически срывая тем самым рассмотрение дела по существу. Отмеченное не исключает право как адвоката, так и любого гражданина ставить в предусмотренных законодательством Российской Федерации формах вопрос о внесении изменений в гражданское процессуальное законодательство либо о признании тех или иных норм ГПК РФ не соответствующими Конституции Российской Федерации.

 

Если неправильное разрешение заявления об отводе повлияло на законность и обоснованность вынесенного по делу решения, то соответствующие доводы могут быть включены в кассационную жалобу, поскольку рассмотрение судом дела в незаконном составе является самостоятельным основанием к отмене решения (см. ст. 364 ГПК РФ).

 

С учетом особенностей рассматривавшегося судом дела по заявлению О. об отмене решения суда о признании гражданина безвестно отсутствующим (О. являлся в суд лично, паспорт гражданина РФ не утратил, в его личности сомнений не было и т.д.) никакого иного решения, кроме как об отмене решения С. районного суда г. Москвы от 25 января 2005 г. о признании гражданина О. безвестно отсутствующим ни федеральный судья С., ни любой иной судья данного суда принять не могли, а само по себе вынесение судебного решения представляло собой формальность, требуемую в целях упорядоченного решения вопросов о статусе личности в правовом демократическом государстве. Как усматривается из материалов дисциплинарного производства, 03 апреля 2008 г. федеральный судья С. районного суда г. Москвы С., рассмотрев в отсутствие гражданина О. и его представителя адвоката И. сначала одновременно все 70 заявлений об отводе как одно заявление и отказав в его удовлетворении, затем исследовал материалы гражданского дела и вынес решение об удовлетворении заявления О.

 

Квалификационная комиссия считает необходимым обратить внимание адвоката И. на то обстоятельство, что адвокат как профессиональный участник судопроизводства (лицо, оказывающее квалифицированную юридическую помощь на профессиональной основе – см. ст. 1 и 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ») обязан своими поступками укреплять веру в надежность такого общепризнанного способа защиты прав и свобод граждан каковым является судебный способ защиты. Право на субъективное недовольство отдельными личностными качествами конкретного судьи (см. ст. 29 Конституции РФ) не следует отождествлять с правом на выражение недоверия конкретному судье процессуальными способами, поскольку каждый конкретный судья, находясь при исполнении служебных обязанностей, олицетворяет правосудие в Российской Федерации, судебную власть, являющуюся составной частью государственной власти, единственным источником которой является многонациональный народ Российской Федерации, осуществляющий свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления (ст. 3 и 10 Конституции РФ).

 

Изложенное не исключает, а, наоборот, предполагает необходимость оспаривания адвокатом, но в форме, не противоречащей предписаниям законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, незаконных и необоснованных действий и решений, совершаемых (принимаемых) судьями по конкретному делу.

 

Подписание ходатайства от 03 апреля 2008 г. и приложенных к нему 70 заявлений об отводе не только адвокатом И., но и его доверителем О. не влияет на сделанные Комиссией выводы по настоящему дисциплинарному производству, поскольку обязанность соблюдать нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката лежит именно на адвокате, который несет персональную ответственность за нарушение названных норм. Как усматривается из материалов дисциплинарного производства, заявитель – федеральный судья обоснованно воспринимал и ходатайство, и приложенные к нему заявления об отводах как исходящие не только от заявителя О., но и от его представителя адвоката И. Факты изготовления, подписания адвокатом И. ходатайства и заявлений, а равно факт их сдачи в экспедицию С. районного суда г. Москвы с ведома адвоката И. последний не отрицает.

 

Относительно иных содержащихся в сообщении заявителя доводов о якобы имевшем место нарушении адвокатом И. при представительстве в С. районном суде г. Москвы интересов гражданина О. норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и об адвокатуре Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката Квалификационная комиссия отмечает, что при рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований. Однако таких доказательств заявителем не представлено, иные доводы заявителя ничем объективно не подтверждены.

 

По поводу содержащегося в сообщении заявителя утверждения о том, что адвокат И. пишет жалобы на судей «откровенно клеветнического и оскорбительного содержания», Квалификационная комиссия отмечает, что в ее компетенцию не входит решение вопроса о наличии в действиях участника судебного заседания признаков уголовно-наказуемого деяния (см. ст. 297-298 УК РФ).

 

Вынесение Квалификационной комиссией заключения по результатам рассмотрения дисциплинарного производства переносит его рассмотрение в Совет палаты, который при разбирательстве не вправе пересматривать выводы комиссии в части установленных ею фактических обстоятельств, считать установленными не установленные ею фактические обстоятельства, а равно выходить за пределы жалобы, представления, сообщения и заключения комиссии. При этом Совет вправе принять по дисциплинарному производству, в частности, как решение о наличии в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката и о применении к адвокату мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных статьей 18 Кодекса, так и о прекращении дисциплинарного производства вследствие малозначительности совершенного адвокатом проступка с указанием адвокату на допущенное нарушение, а равным образом – решение о прекращении дисциплинарного производства в отношении адвоката вследствие отсутствия в его действиях (бездействии) нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката, на основании заключения комиссии или вопреки ему, если фактические обстоятельства комиссией установлены правильно, но ею сделана ошибка в правовой оценке деяния адвоката или толковании закона и Кодекса профессиональной этики адвоката (см. ст. 24-25 Кодекса). При этом требование заявителя привлечь адвоката к дисциплинарной ответственности именно и только «в виде прекращения статуса адвоката с учетом тяжести совершенного поступка» никакого юридического значения для Совета адвокатской палаты не имеет, поскольку адвокатура действует на основе принципов законности, независимости, самоуправления, корпоративности, а также принципа равноправия адвокатов (п. 2 ст. 3 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»), а в силу абз. 2 п. 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката при определении меры дисциплинарной ответственности Советом должны учитываться не пожелания заявителя, а тяжесть совершенного проступка, обстоятельства, при которых он совершен, форма вины, а также иные обстоятельства, которые Советом признаны существенными и приняты во внимание при вынесении решения.

 

На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 1, 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение:

 

1. о нарушении адвокатом И. ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката при составлении, подписании и подаче 03 апреля 2008 г. в С. районный суд г. Москвы (через экспедицию за вх. № 1921) ходатайства от 03 апреля 2008 г. с приложением 70 идентичных заявлений об отводе от 03 апреля 2008 г. федеральному судье С., в производстве которого находилось гражданское дело № 2-86/05 по заявлению доверителя адвоката И. – гражданина О. об отмене решения С. районного суда г. Москвы от 25 января 2005 г. о признании гражданина О. безвестно отсутствующим с 1 октября 1992 г.;

 

2. о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката И. в оставшейся части вследствие отсутствия в иных его действиях (бездействии), описанных в сообщении федерального судьи С. районного суда г. Москвы С. от 10 апреля 2008 г. исх. № 204 нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

 

Совет согласился с мнением квалификационной комиссии и вынес адвокату И. дисциплинарное взыскание в форме предупреждения.