Генри Сардарян

Я могу сказать с точки зрения нашего университета, что мы традиционно очень востребованы, и вообще МГИМО это наиболее востребованный университет в России, потому что самый высокий балл ЕГЭ у нашего университета, и к нам традиционно лучшие дети страны приходят учиться. Мы с этим каких-то затруднений, сложностей не испытываем.

Конечно, вполне нормальное явление, когда национальная элита, политическая элита страны предпочитает, чтобы дети учились у себя в стране, на родине. Я думаю, такая возможность у них есть, наши образовательные программы абсолютно ничем не уступают заграничным аналогам. Более того, многие наши студенты, закончив у бакалавриат, задумываются о том, чтобы ехать учиться за границу. У нас у самих есть двойная магистерская программа с Италией. После нее очень быстро находят работу. А вот некоторые ребята предпочитают на магистратуру уехать в Лондон, учиться там на юридическом отделении, дальше возникает вопрос, как трудоустраиваться. Ну будешь знать их местное законодательство, а как это тебе пригодится здесь при трудоустройстве, возникают вопросы. Другое дело, если они настроены оставаться там жить, работать.

В итоге, конечно, мне кажется несколько странно, что представители нашей политической элиты отправляют детей на постоянное место жительства за рубеж. Это вызывает у нас вопросы, конечно. А в целом, я думаю, тут надо не какими-то заградительными мерами, запрещениями проблему решать, а повышением уровня наших образовательных программ и того, что мы можем предложить. Вот таким способом отбивать желание ехать учиться за рубежом.

Наши студенты становятся дипломатами, будущая элита в основном комплектуется из наших выпускников. Мы всегда стараемся помимо профессиональных навыков прививать еще любовь к стране, патриотизм и мы за очень жесткую линию отстаивания государственных интересов. В том, что касается чиновников и способов воздействия на них, некоторые эксперты говорят, что тот факт, что у политической элиты Индии практически не осталось ни одного представителя, у которого бы не было родственников в США,* очень сильно влияет на сближение позиций США и Индии, среди прочего. Понятно, что это не единственный факт, но среди прочего. Понятно, что исходя из каких-то человеческих качеств, любой чиновник и не чиновник всегда будет иметь субъективное отношение к стране, где живут его дети, жена. Поэтому мы прививаем патриоизм нашим студентам.


Дальше...

Существенных каких-то догматических различий между Армянской православной апостольской церковью и Русской православной церковью нет. Есть разные подходы, но принципиально противоположного взгляда на вещи нет.

Что касается инициативы о проповедях в СМИ против коррупции, то вопрос заключается только в том, на кого ориентирована эта проповедь. Потому что с коррупцией можно бороться двумя способами. Первый путь, это если вы будете пытаться воздействовать на того, кто эту взятку берет, а второй, это воздействовать на того, что эту взятку дает. Я думаю, это немного утопическая мысль, представить себе, что где-то чиновник сидит, собирается подписать документ, который бы ему не следовало подписывать, услышал по радио проповедь и решил, нет, не буду, нельзя таким образом поступать. В это, конечно, верится с трудом.
Но воздействовать на слушателей, попытаться сформировать отношение в обществе к этому вопросу, было бы неплохо. По крайне мере, попытаться. Почему? Потому что у нас сейчас отношение нашей общественности к коррупции как таковой, как к явлению, выглядит таким образом: наш гражданин выезжает утром на машине, его тормозит сотрудник ДПС, тот ему какую-то сумму отдает, чтобы протокол не оформлять, не мотаться в Сбербанк оплачивать, в очередях не стоять. Приезжает в поликлинику с хорошим алкогольным напитком, чтобы его к врачу побыстрее без очереди провели. Оттуда по работе кому-то что-то занесет, чтобы в отпуск поехать пораньше, получше чтобы дата была. А потом вечером гражданин садится, включает телевизор и говорит, вот, замучили коррупционеры, в стране одна коррупция. А коррупция же с двух сторон действует, не может существовать коррупция там, где гражданин не готов давать взятку и принципиально намеревается бороться за свои права через судебную систему.

Понятно, конечно, что на особо высоких уровнях, там где речь идет не о бытовой коррупции, а когда крупный бизнес в этом участвует или речь идет об использовании своего служебного положения в личных интересах, там, конечно, ситуация несколько иная. А массовая коррупция, которая беспокоит людей в первую очередь, возникает, в том числе, и из-за отсутствия гражданского самосознания, отсутствия гражданского общества у нас в стране. Люди не готовы идти до конца, бороться за свои права через судебную систему там, где было бы проще отделаться какой-то взяткой, пойти и доказывать свою правоту через органы госвласти. Вот это отношение поменять с помощью проповеди в СМИ, возможно, получилось бы.

Но надо быть честными с самими собой. Когда мы спрашиваем людей, считаете ли вы себя верующими, многие отвечают, да, считаем. А есть социологические исследования, какой процент населения причащается на Пасху, там 4,5%. А если просто спросить, то половина населения – верующие. У нас в стране только такая уникальная штука есть, «я верующий, но в церковь не хожу». У католиков, если ты верующий, ты ходишь в церковь, придерживаешься официального канона. Либо ты агностик, у тебя свои представления и ты дистанцируешься от официальной позиции церкви.

Объем населения, на которое может оказать воздействие эта проповедь, нужно оценивать достаточно реалистично. Проповедуется, что убивать нельзя, красть нельзя, насиловать нельзя. Но реальная жизнь отличается от проповеди существенно, и проблема в отношении общественности к религиозному институту, к религиям как таковым. Мне кажется, у нас еще идет процесс становления этих отношений, далеко не так все однозначно пока что.


Дальше...