21 СЕНТЯБРЯ 454 ГОДА: ДЕНЬ, КОГДА ФЛАВИЙ АЭЦИЙ, ПРОЗВАННЫЙ «ПОСЛЕДНИМ РИМЛЯНИНОМ», БЫЛ УБИТ ИМПЕРАТОРОМ ВАЛЕНТИНИАНОМ III

21 сентября 454 года. Рим затих в предчувствии чего-то зловещего. Палатинский холм окутал вечерний туман.

В залах императорского дворца, среди шелков и мрамора, таились тревога и страх. Император Валентиниан III сидел молча, уставившись в чашу с вином. Он не пил. Он ждал.

— Все готово, августейший, — тихо произнес Ираклий, евнух и его преданная тень.

Валентиниан кивнул. В этот момент он был не правителем Империи, а смертельно испуганным человеком, которому навязали корону в детстве, а теперь, повзрослев, он боялся собственной тени. И тень эта имела имя — Флавий Аэций.

Полководец. Победитель Аттилы. Щит Рима. Его называли «Последний римлянин», но для Валентиниана он был чем угодно — только не другом. Аэций был слишком популярен. Слишком умен. И слишком близко к трону. К тому же он оставался язычником, представляя таким образом опасность как для самого императора, так и для христиан. Он приходил к императору как к мальчику-несмышленышу — учить, указывать, иногда приказывать. А Валентиниан уже не был мальчиком. Он был мужчиной. И он хотел быть свободным от всех, включая Аэция.

В тот день, 21 сентября 454 года, Аэций прибыл на аудиенцию в императорский дворец. Без охраны, как и положено лояльному слуге Рима. Он вошел в зал, неся в себе привычное спокойствие ветерана многих боев.

— Приветствую тебя, август, — склонил он голову.

Император поднялся. На лице — улыбка. На поясе — меч.

— Приветствую, Аэций. У нас есть кое-что, что нужно обсудить. Прямо сейчас.

Ираклий, стоявший у колонны, не шелохнулся. Аэций удивился — что-то в воздухе было не так. Но не успел произнести ни слова. Валентиниан метнулся вперед с неожиданной ловкостью — и ударил. Меч вонзился в грудь Аэция. Один раз. Второй. Третий. А сзади кинжалом ударил и Ираклий.

— Ты слишком много себе позволял! — крикнул император, срываясь на истерику.

Аэций рухнул, пытаясь приподняться, не веря в предательство. Он смотрел на Валентиниана как отец — на сына, который впервые ударил.

Ираклий подошел и вытер лезвие, не проронив ни слова. Тишина вернулась в зал. Кровь Флавия Аэция медленно растекалась по мраморному полу.

Когда новость разнеслась по городу, многие не поверили. Убит? Аэций? Рим сам вырезал себе сердце?
Император рассчитывал на триумф. Но получил только страх и молчание. Сенаторы бледнели при его взгляде. Солдаты отворачивались. «Последнего римлянина» больше не было — но тень его стала только длиннее.

Согласно легенде, после того как Валентиниан с помощью Ираклия убил Аэция, он спросил у одного человека: «Не правда ли, смерть Аэция прекрасно исполнена?» Тот ответил: «Прекрасно или нет, я не знаю. Но я знаю, что вы левой рукой отрубили себе правую».

Через полгода и сам Валентиниан III был убит. Его собственные телохранители, бывшие союзники Аэция, пронзили его мечами на Марсовом поле. Кто-то сказал, что это было правосудие. Кто-то — что это было запоздалое проклятие.

Убийство Флавия Аэция ускорило падение Западной Римской империи.

21.09.2025

Александр ПАРХОМЕНКО