ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ: ПОЧЕМУ ЭСТАФЕТА ОЛИМПИЙСКОГО ОГНЯ ЯВЛЯЕТСЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ ОШИБКОЙ

Ставшая уже привычной картина: факел передается от носителя к носителю, знаменуя начало Олимпиады. Вот только это ошибка…

Символика игр, символ единства всего мира – эстафета Олимпийского огня является… исторической ошибкой.

Хореография меняется с каждой новой Олимпиадой, но церемония остается прежней с 1936 года. Женщина, одетая в античном стиле, олицетворяет верховную жрицу богини Геры. Она торжественно зажигает олимпийский огонь лучами солнца, а затем передает немного этого священного огня в факел, который несет спортсмен. Последний уходит, направляясь к следующему спортсмену и так далее, вплоть до города-организатора Олимпиады.

Символ достоин восхищения. Огонь переходит от богов к людям, переносимый спортсменами-прометеями, пришедшими со всех концов земного шара и несущими свет во всех возможных его метафорах. За исключением того, что ни один античный спортсмен в Олимпии никогда не гарцевал так с факелом в руке. Точно так же не в храме Геры «зажигался огонь», несмотря на ее знаменитый взрывной темперамент, который мог бы заставить так думать.

Конечно, лампадодромии¹, эти факельные гонки, которых до V века было всего три, безусловно, ценились в древности. Они посвящались божествам, связанным с огнем: сияющей Афине, похитителю огня Прометею и Гефесту, божественному кузнецу. Впоследствии факельных забегов стало больше, однако они не проходили через Олимпию².

Священный огонь
Однако, как и современный олимпийский факел, огонь в факелах лампадодромии имеет священное происхождение: он исходит из одного жертвенника и используется, чтобы зажечь другой факел. Подобно олимпийскому факелу, пламя несравненной чистоты, поскольку оно вызывается прямыми солнечными лучами. Поэтому на древних факелах его необходимо было поддерживать, сжигая благородные материалы, такие как дерево или воск. Пламя, получаемое от сгорания фитиля, смоченного в оливковом масле низкого качества, непригодном для употребления в пищу, не имеет такого символического значения. Таким образом, от начальной до конечной точки факельная гонка несет священное пламя, которое (почти) ничто не может осквернить. Наконец, в конце этого забега факел часто посвящали богам.

В общем, в древней Олимпии имелся огонь, который был бы очень полезен факельным гонщикам, если бы такие процессии проходили.

Истоки огня
Именно на алтаре Пританеума³ постоянно горит огонь Гестии, богини священного огня и домашнего очага. Она – первая среди всех божеств, потому что она последняя, ​​выплюнутая своим отцом Кроносом⁴, и, следовательно, первая, которую он проглотил. Этот огонь поддерживают день и ночь, чтобы он никогда не погас. Именно из тлеющих углей этого бессмертного огня зажигаются алтари Зевса и Геры во время Олимпийских игр.

Совершенно логично, что огонь Гестии – это огонь, посвященный всеэллинскому соревнованию. Богиня домашнего очага также, в более широком смысле, это богиня дома, собравшейся семьи. Когда ее огонь горит в Пританеуме, это здание становится домом для всего города. Теперь, казалось бы, на алтаре Пританеума, существующего до сих пор в Олимпии, святилище самых почитаемых Игр, этот огонь вполне естественно становится очагом для всех греков.

Современный Эпиметей⁵
Всегда жаль думать об этом постфактум. Однако Олимпийский комитет, похоже, упустил возможность, буквально золотую. В текстах, описывающих хризоэлефантиновую статую Зевса, созданную Фидием для храма в Олимпии, описывается основание, изображающее двенадцать олимпийских богов в парах. Среди них Гермес связан с Гестией. Две личности, относящиеся к огню, противоположные во всех отношениях, но божественно дополняющие друг друга. Совершенная и успокаивающая неподвижность Гестии в центре дома, ее способность объединять людей в замкнутом или ограниченном пространстве противопоставляются непостоянной подвижности Гермеса и его таланту переходить из одного состояния в другое, его нестабильности и непредсказуемости. Вместе они определяют пространство мира из точки, центрального фокуса, того, где мы находимся и от которого определяем направления. Тогда повсюду вокруг бесконечное количество возможностей движения.

Если принять Гестию и Гермеса за богов-покровителей, современный олимпийский огонь мог бы стать тем, который покидает исторический дом Олимпии и всегда возвращается туда; он мог бы путешествовать по миру, как Гермес в своих крылатых сандалиях. Увы, на каждой новой Олимпиаде мы с энтузиазмом радуемся тому, что пламя зажигается, но не обращаем внимания на то, что его намеренно задувают. Прометей бы задохнулся, постоянно раздувая для людей огонь⁶.

Перевод
Александра ПАРХОМЕНКО

10.05.2025

Мариэль БРИ ДЕ ЛАЖЕРАК Le Point