ОХОТА НА «УБИЙЦУ ИЗ ВОСТОЧНОГО ПАРИЖА»

В период между 1991-1997 годами Ги Жорж, прозванный «Убийцей из восточного Парижа», изнасиловал и лишил жизни семерых молодых женщин. Разоблаченный при помощи анализа ДНК, он был арестован в 1998 году. Именно это нашумевшее дело привело к созданию по Франции Национальной автоматизированной базы данных ДНК (НАБД ДНК).

«Я встал рано утром и сразу понял, что до вечера кого-либо убью». 26 марта 1998 года. Ги Жорж только что арестован у станции метро «Бланш» в Париже. Представ перед следователями уголовной полиции, на знаменитой набережной Орфевр¹, он признался во всем. Бригаде сыщиков потребовалось семь лет, чтобы схватить человека, которого пресса прозвала «Убийцей из восточного Парижа». В течение семи лет Ги Жорж (урожденный Рампийон) с особой жесткостью изнасиловал и убил семерых молодых женщин. Преступления он совершал то в квартирах жертв, то на автостоянках.

Во время его ареста не было никакого национального банка образцов ДНК. Если бы такая картотека существовала, то вполне возможно удалось бы избежать двух последних убийств, совершенных Ги Жоржем. Именно дело этого серийного убийцы положило конец долгим дискуссиям по вопросу о личных свободах и ускорило создание Национальной автоматизированной базы данных ДНК, которая призвана облегчить идентификацию и поиск преступников с помощью их генетического профиля.

Начало охоты
Брошенный после своего рождения матерью и так и не признанный своим отцом, американским солдатом, Ги Рампийон воспитывался в одном из учреждений социальной службы. Поскольку его бабушка и дедушка по материнский линии также от него отказались, в возрасте шести лет ему изменили фамилию с Рампийона на Жоржа, взяв за основу имя его отца Джорджа Картрайта. Чуть позже его взяла на воспитание одна семейная пара, проживавшая недалеко от Анжера. В возрасте 14 лет он напал на приемную сестру. Спустя два года он снова совершил нападение на другую приемную сестру и попытался задушить ее с помощью металлической проволоки. Из этой семьи его изъяли и отправили в одно из общежитий для трудных подростков. Так началась его «карьера» преступника. Он стал бродягой и совершил нападение на пятерых женщин, за что неоднократно попадал в тюрьму. Спустя несколько лет, он совершил свое первое изнасилование, был пойман и приговорен к 10 годам тюремного заключения.

В начале 1991 года, незадолго до своего освобождения, Ги Жоржу был предоставлен режим полу-свободы. 26 января он сбежал из следственного изолятора города Каэн, где отбывал свой срок. Будучи сам себе хозяином, он решает не возвращаться в тюрьму. Именно в этот вечер он и совершает свое первое убийство. Сидя на террасе одного из баров в XIV округе Парижа, он видит проходящую мимо Паскаль Эскарфай, 19-летнюю студентку филологического факультета. Он следует за ней и ожидает, когда она войдет в свою квартиру. Позднее экспертиза установит, что входная дверь закрывается в течение ровно 12 секунд. Именно в этот промежуток времени Ги Жоржу удается проскользнуть во входной вестибюль здания.

В квартире полиция обнаруживает мертвое тело девушки. Она раздета догола, одежда разорвана на куски, руки связаны. Горло несчастной перерезано. Следователи видят, что колготки ее спущены, а юбка вывернута наизнанку. Майка задрана до подбородка, а лифчик разрезан. Молодая женщина была жестоко избита, а затем изнасилована. Полиции, однако, не удается обнаружить ни следов ДНК, ни спермы преступника. Начинается расследование, но оно быстро заходит в тупик. В своей книге «Моя дочь – жертва серийного убийцы» Пьер Эскарфай, отец Паскаль, описывает разговор с инспектором полиции, случившийся спустя несколько месяцев после этой драмы. «Мы сможем найти убийцу вашей дочери, только если он вновь совершит преступление», – предсказал следователь.

Кровавый путь
Спустя три года, 9 января 1994 года, 27-летняя Катрин Роше была обнаружена с перерезанным горлом на автостоянке у здания, где она жила, в XII округе Парижа. В ночь с 8 на 9 ноября еще одна 23-летняя женщина Эльза Бенади была убита в своей машине на паркинге в XIII округе. Эти два убийства похожи одно на другое: и у одной жертвы, и у другой разорвана одежда, а раны на горле нанесены одинаковым способом. Но полиция не спешит объединять эти дела. Причина следующая: на набережной Орфевр, 36 все три расследования поручены трем разным следователям. Убийствами на автостоянках занимается Кристиан Пеллегрен, а убийства, позже совершенные в квартирах, поручены группе, возглавляемой Жеральдом Сандерсоном. Дело же Паскаль Эскарфай так и числится за группой Мишеля Бютаманте.

Единственная зацепка для следователей «убийств на паркингах» – капля крови, обнаруженная на записной книжке в машине Эльзы Бенади, которая не принадлежит жертве. Выделен частичный отпечаток ДНК. У осужденных за преступления, связанные с безнравственностью, среди которых фигурирует и Ги Жорж, берут кровь на анализ. Но ДНК с капли крови в машине не совпадает с ДНК Ги Жоржа. Его исключают из списка подозреваемых.

Несколько событий активизируют расследование. 10 декабря 1994 года 32-летняя голландка, декоратор помещений Агнесса Нижкамп убита у себя в квартире, неподалеку от площади Бастилии. На ней следователи обнаруживают следы спермы. ДНК берется, но базы данных, которая бы позволила провести сравнение, не существует. Спустя несколько месяцев, в ночь с 16 на 17 июня 1995 года, путь 23-летней Элизабет Ортеги пересекается с Ги Жоржем. В ее квартире он затыкает ей рот, спокойно закуривает сигарету и на несколько секунд выходит из комнаты, чтобы найти выключатель и погасить свет. Этого времени Элизабет хватает, чтобы сбежать через окно из своей квартиры, к ее счастью расположенной на первом этаже.

Генетический отпечаток SK1 идентифицирован
Уголовная полиция исследует остатки слюны, обнаруженной на окурке. Это тот же генетический код, что и найденный на теле Агнессы Нижкамп. ДНК получает название SK1 – «Serial Killer Number 1» («Серийный убийца номер 1»). Со слов Элизабет составляется фоторобот нападавшего. Она его описывает, как  мужчину «атлетического сложения, ростом 1 метр 70 сантиметров, весом около 80 кг, с темными волосами, слегка небритого, со смуглым цветом лица, североафриканской внешности, черными глазами и тонкими чертами лица, одетого в джинсы и куртку бордового цвета». К сожалению, этот эскиз не соответствует портрету Ги Жоржа, метису, родившемуся от белой матери-француженки и чернокожего американца.

Аналогичное ДНК обнаруживается на теле Элен Фринкинг, найденной мертвой 8 июля 1995 года в своей квартире, находящейся в Х округе. Она убита тем же жутким способом. У молодой 23-летней женщины перерезано горло, рот заткнут, одежда разодрана на мелкие кусочки. Новая подсказка: в луже крови полиция находит отпечаток «египетской стопы»². Следователи совершают множество задержаний. Мужчин привозят на набережную Орфевр, заставляют разуться и показывают Элизабет Ортеге, ключевому свидетелю. Доставляют в полицию и Ги Жоржа. Однако, у него стопа не «египетского» типа, а Элизабет его не узнает. Ему вновь удается ускользнуть от сыщиков.

Перепутанная ДНК
Осенью 1997 года сыщики одно за другим обнаруживают мертвые тела 19-летней Магали Сиротти, убитой в своей квартире в XIX округе, а затем 25-летней Эстеллы Магд – в ее доме в XI округе. Убийства совершены тем же способом. На этот раз следователи убеждены: это дело рук SK1. Мартина Монтей, год назад возглавившая уголовную полицию Парижа, высказывает свое недовольство тем, что группы, расследующие похожие убийства, не сотрудничают между собой. Она требует, что они начали взаимодействовать, поскольку способы совершения преступлений весьма схожи. Рассматривая снимки убитых Эстеллы Магд и Паскаль Эскарфай, полицейские приходят к выводу, что это дело рук одного и того же человека. И сомнений в этом нет никаких.

Следственный судья Жильбер Тьель решает идентифицировать серийного убийцу. С этой целью он объединяет все дела в одно. Хотя законы того времени во имя личных свобод граждан запрещают создание единого реестра образцов ДНК, Жильбер Тьель, используя юридическую лазейку, приказывает всем французским лабораториям сравнить ДНК, принадлежащую SK1, со всеми другими образцами, имеющимися в их базах.

В своей книге «Спящего судью не разбудить» он пишет: «Частные лаборатории и лаборатория молекулярной генетики медицинского центра Нанта не протестовали. А вот научные лаборатории, принадлежащие полиции, поначалу заняли выжидательную позицию (...) Я уверил их, что речь не идет о создании общей базы, просто надо сравнить ДНК для конкретного расследования».

Тем временем, доктор Оливье Паскаль, руководитель лаборатории генетического анализа в Нанте, сравнил один за другим имеющиеся 3 500 образцов. 24 марта 1998 года он звонит судье Тьелю: «У меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая состоит в том, что мы идентифицировали убийцу, плохая – в том, что он ускользнул от вас».

«Закон Гигу» и создание НАБД ДНК
Спустя два дня, Ги Жорж был арестован. Судебный процесс, в результате которого серийный убийца был приговорен к пожизненному заключению с отбыванием 22 лет в режиме строгой изоляции, длился три недели и был завершен 25 марта 2001 года. А 19 марта 2001 года журналист из газеты «Фигаро», специализирующийся на вопросах безопасности, задает вопрос, который взбудоражил все общество: «Ги Жорж – это исключительно умный психопат или же обычный монстр, воспользовавшийся имеющимися в юридической системе недостатками?»

В той его статье, озаглавленной «Семь лет охоты: анализ одного расследования», Кристоф Корневен пишет о том, что адвокаты пресловутого «Убийцы из восточного Парижа» резонно задавали вопрос, чем же в течение семи лет занималась полиция, которая вполне могла предотвратить несколько преступлений. А на набережной Орфевр, по его словам, предпочли «раздраженно промолчать», опасаясь, что «главным обвиняемым во время процесса станет уголовная полиция».

Тем не менее, один из следователей, вызванный в суд для дачи показаний, заявил: «Наличие компьютеризированной базы данных, вовремя вычислившей бы ДНК преступника, позволило бы спасти множество жизней». Именно это дело позволило 17 июня 1998 года принять «Закон Гигу»³, направленный на предотвращение и пресечение сексуальных преступлений. На основании этого закона и была наконец создана Национальная автоматизированная база данных ДНК. На сегодняшний день в ней содержатся образцы ДНК около четырех миллионов человек. «Из этих четырех миллионов зарегистрированных образцов, около 12% принадлежат неустановленным лицам», – уточняет подполковник Брар, руководитель центральной службы Национальной жандармерии, обеспечивающей сохранность биологических образцов, и сам являющийся экспертом в области ДНК.

«Это полностью изменило характер нашей работы»
Хотя дело Ги Жоржа и явилось катализатором для создания НАБД ДНК, необходимо время, чтобы ее возможности полностью использовались. «"Закон Гигу" касается исключительно сексуальных преступлений, поэтому в базе так мало образцов», – поясняет подполковник Брар.  НАБД ДНК предстоит пройти множество изменений. Самое заметное – это ее расширение на все виды преступлений и правонарушений, исходя из закона 2003 года, касающегося обеспечения внутренней безопасности в государстве. «Это полностью изменило характер нашей работы, – анализирует ситуацию подполковник. – Когда будут приняты изменения, мы сможем возвратиться к расследованию многих закрытых дел», – добавляет он.

В 2005 году НАБД ДНК претерпела еще одно серьезное изменение. Благодаря заключенному соглашению, большинство европейских стран отныне будут обмениваться данными ДНК. Это позволит раскрыть тысячи и тысячи преступлений. «Кроме раскрытия подобных дел, база ДНК позволит также предотвращать рецидив преступлений», – утверждает подполковник Брар. По его словам, нет никаких сомнений, что «база ДНК отныне является лучшим союзником следователей».

Перевод
Александра ПАРХОМЕНКО

На фото: Ги Жорж во время судебного процесса; фоторобот SK1; следственный судья Жильбер Тьель.

¹ - На набережной Орфевр, 36 находится Региональная дирекция уголовной полиции Парижа.

² - Египетская стопа – большой палец является самым выдающимся, за ним все пальцы следуют по убыванию, от большего к меньшему.

³ - Назван по имени Элизабет Гигу, бывшей министра юстиции и депутата Национального собрания, разработавшей законопроект и внесшей его на рассмотрение парламента.


 

10.04.2019

Валентина АРАМА Le Figaro