САМОУПРАВЛЯЕМАЯ ТЮРЬМА В БОЛИВИИ

Корреспонденту Grazia удалось побывать в одном из самых необычных пенитенциарных учреждений – самоуправляемой тюрьме «Пальмасола», которая находится близ города Санта-Крус в Боливии.

Вот мы и здесь: в Санта-Крус, в Боливии. Мы проехались по этому городу, центр которого состоит из восхитительных белоснежных зданий. А дальше от центра идут пригородные кварталы, почти безлюдные. Боливия вовсе не похожа на веселую открытку, демонстрирующую разноцветные узорчатые ткани и симпатичных лам. Это довольно бедная страна со слабой экономикой, где городские кварталы полностью находятся в руках наркоторговцев и коррумпированных полицейских. Через стекла нашего автомобиля можно видеть, как босоногие дети играют в пыли и в грязных ямах. Боливийские коллеги-журналисты пригласили нас посетить тюрьму «Пальмасола». Уникальное предложение, от которого невозможно отказаться, даже если не знаешь, что нас там может ожидать. Но скоро мы все узнаем.

Система, немыслимая в европейских странах
«Пальмасола» виднеется в конце дороги: это большая крепость, стоящая под раскаленным солнцем. По углам – охранные вышки, на которых никого нет. Условия функционирования этой тюрьмы, находящейся в Санта-Крус, попросту немыслимы в Европе. Это огромное пенитенциарное учреждение – ПЦ-41 – полностью находится в руках заключенных. Здесь они заправляют своим бизнесом, строят собственные дома. По каким правилам живет этот микромир? Или это какая-то научная фантастика, описанная во множестве книг? Нет, здесь это – реальность. Просто 4 000 заключенных решили взять собственные судьбы под свой же контроль.
Мы входим, решетки с грохотом захлопываются за нами. Паспорта и мобильники сдаются – они запрещены. В окружении мужчин мы следуем вдоль бараков, выкрашенных в розовые или голубые цвета. Справа и слева от нас – магазинчики, бары и рестораны. Атмосфера практически не отличается от той, что снаружи. За исключением, возможно, какого-то выражения безумия, наблюдаемого на некоторых лицах. Однако ничего плохого с нами не происходит – мы под защитой охранников-заключенных. Когда в «Пальмасоле» образовалось это самоуправление, уровень преступности в тюрьме резко уменьшился. Вообще, в Южной Америке из-за отсутствия соответствующих ресурсов (и финансовых, и человеческих) во многих тюрьмах власть передается самим заключенным. Но эта система часто порождает и хаос. Здесь этот хаос попытались искоренить.

– Лет десять назад вы попросту не смогли бы сюда зайти, – говорит Леонидас, главный местный лидер. – Здесь постоянно происходили убийства, а уж насколько условия были антисанитарными, и говорить не приходится.

«Условия часто лучше, чем у них дома»
Вводящий нас в курс дела Леонидас, выглядящий как натуральный громила, был осужден за убийство. Он – местный харизматичный лидер, который и начал все эти изменения. В 2006 году он, вместе с другими заключенными, решил совершить «революцию», чтобы вырвать тюрьму из-под власти бандитских группировок. «Их зачистили», – коротко объясняет Себастьян Перес Пеццани, находящийся здесь уже довольно давно. «Зачистить» – означает убить. Убиты были самые опасные, а все другие несогласные с «революцией» были отправлены в тюрьмы ПЦ-3 и в ПЦ-7, предназначенные для лиц, «непригодных к жизни в обществе».

В группировку, возглавляемую Леонидасом, на сегодняшний день входит около 300 человек: из своего ПЦ они сделали что-то нечто «учреждения полусвободного режима». По мере того как мы все дальше углубляемся в этот город-тюрьму, похожий на немыслимых размеров склад, можно наблюдать, что многие заключенные активно работают в различных ремесленных мастерских. С воли сюда приходят волонтеры, оплачиваемые государством, обучающие заключенных различным профессиям: более 2 000 арестантов уже научились тому или иному ремеслу. Например, около 400 человек стали неплохими плотниками.
– Условия здесь часто лучше, чем у них дома, – объясняет Леонидас. – Многие не хотят отсюда уходить, когда их срок заканчивается.

Подталкивать к реинтеграции
По пути мы встречаем множество женщин. В «Пальмасоле» разрешается пребывание семей и детей до достижения ими возраста шести лет.

– Это имеет основополагающее значение, потому что оно позволяет заключенным реинтегрироваться в общество, – говорит тюремный психолог Ванда Канизарес.

В 18:30 наступает комендантский час, и женщины обязаны возвратиться к себе домой, но многие предпочитают остаться здесь со своими мужьями, несмотря на запрет. Нормально ли то, что дети растут среди взрослых преступников?

– Минюст работает над тем, чтобы построить за пределами тюрьмы временный приют для детей заключенных, – объясняет Ванда Канизарес.

Ситуация кажется идеальной. Однако, уже после нашего отъезда здесь была найдена убитая женщина, которую закопали. А свободное передвижение – это также и проститутки со своими болезнями, и незаконный оборот оружия и наркотиков. Но полиция закрывает на это глаза. Служба безопасности (СБ), подчиняющаяся властям, наблюдает только за окрестностями тюрьмы и следит за тем, чтобы соблюдался комендантский час. Считается, что СБ поддерживает глобальный порядок, хотя на самом деле, порядок поддерживается вовсе не ею.

«Здесь чтобы хорошо жить, нужно платить»
Система, кажется, устраивает всех. Но до каких пор? У Леонидаса и его подручных начинают появляться враги. Богатство отдельных заключенных, получающих деньги с воли, контрастирует с нищетой подавляющего большинства и их убогими камерами.

– Здесь чтобы хорошо жить, нужно платить, – роняет одна из женщин.

– 6 850 боливиано (примерно 890 евро) нужно заплатить за отдельную кровать, – отмечает журналист из агентства Рейтер.

– Люди всегда воспроизводят одни и те же системы, – отмечает Себастьян.

Нас пытаются заставить поверить в то, что здесь существует система расширения прав и возможностей для заключенных. Но речь-то в основном идет о простом выживании, поскольку в Боливии 90% арестантов находятся в предварительном заключении, в ожидании суда.

Вопрос, который поднимает тюрьма «Пальмасола», более глобален: должно ли общество принимать искупление заключенных? Это является предметом дискуссий в городе Санта-Крус, большинство жителей которого не хотели бы видеть, что арестанты живут лучше них.

– Но мы ведь сами платим за себя, а они, соответственно, платят меньше налогов, – отмечает один заключенный.

Может быть, они действительно дают сами себе шанс стать лучше перед выходом на свободу. Но готово ли принять их общество? Вот в чем вопрос «Пальмасолы»: готовы ли обычные, законопослушные граждане сотрудничать с опасными и нежеланными преступниками.

Перевод
Александра ПАРХОМЕНКО

13.04.2018

Клэр ТУЗАР, Grazia