«Закон о мести»: расширение прав потерпевшего или удар по компетенции суда? - 07.03.2013
.jpg)
СЛУШАТЬ ЭФИР
(07.03.2013)
.jpg)
Законопроект единороссов Владимира Плигина и Дмитрия Вяткина, рассматриваемый Госдумой, предлагает зафиксировать в УПК право потерпевших участвовать в судебных заседаниях по поводу УДО или смягчения наказаний для осужденных по их делам. Такая новелла, считают авторы документа, позволит потерпевшему максимально эффективно отстаивать свои интересы.
С этой позицией категорически не согласны ряд экспертов и правозащитников: мера поставит под угрозу самих потерпевших, усилит коррупцию и нарушит исключительную компетенцию суда.
Судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова опасается угрозы психическому состоянию жертв преступлений, особенно сексуального насилия. К тому же не исключено, что преступные группировки будут пытаться найти дополнительные незаконные механизмы воздействия на потерпевшего, принуждая его явиться в суд и выразить согласие с УДО. Кроме того, как пишет Тамара Морщакова в своем заключении для депутатов, «суть законопроекта определяется <…> не столько защитой прав потерпевшего, сколько введением дополнительных ограничений для отбывающих наказание лиц».
«Вопреки правовым принципам, потерпевшего наделяют функциями обвинителя», считает судья Верховного суда РФ в отставке Владимир Радченко. Решение вопроса об УДО относится к исключительной компетенции государства, напоминает парламентариям судья.
Во многих международных документах закреплен принцип, запрещающий потерпевшему преследовать осужденного впоследствии. В России потерпевший сегодня также лишен возможности реализовать свое право на обжалование решения суда о разрешении осужденному по его делу выйти на свободу раньше окончания срока. Нужно ли менять положение, чтобы у потерпевшего было право решать дальнейшую судьбу лица, причинившего ему вред?.jpg)
Мацкевич Игорь Михайлович, первый проректор - проректор по научной работе Московской государственной юридической академии, доктор юридических наук, профессор, председатель экспертного совета ВАК России.
Решение об УДО могут принимать только профессионалы
В некоторых северных Американских Штатах мнение потерпевшего обязательно учитывается судом при рассмотрении возможности выхода осужденного на свободу раньше окончания срока назначенного наказания. Это обычно касается дел о пожизненном лишении свободы. Стоит вспомнить, как Марк Чепмен, убийца Джона Леннона, осужденный на 20 лет, в 2012 году получил седьмой по счету отказ на свое ходатайство об УДО. Вдова погибшего «битла» Йоко Оно и ее сын выступили категорически против освобождения Чепмена. Члены комиссии, которые рассматривали ходатайство Чепмен, учли их мнение, хоть и отметили хорошее поведение заключенного.
Я знаю, что оценки юристов так называемого закона о мести, рассматриваемого Госдумой, вопреки обыкновению, разделились. Большинство – за принятие поправок, потому что впервые мы заговорили о правах потерпевшего, с этой точки зрения законодательная инициатива – это шаг вперед. Но я согласен с Тамарой Морщаковой: принимать такие поправки нельзя, и именно по причине возможной угрозы для потерпевших, я считаю, что решение об УДО должны принимать профессионалы. Их задача выяснить, насколько можно верить осужденному, насколько он готов вернуться в нормальное общество и не причинить вреда. Потерпевший сделать это не в состоянии, поэтому здесь никакого участия принимать не должен.
Другая проблема – когда по УДО выходят на свободу люди, которые этого не заслужили. Но бороться с коррупцией при помощи предложенных поправок - смешно. 
Владимир Радченко, первый заместитель председателя Верховного Суда РФ в отставке, заслуженный юрист РФ
«Право наказывать преступника – право государства»
Когда был принят Уголовный Кодекс, в него была заложена норма. Правовая норма заключается в том, что по отбытии определенного срока наказания человек, если он доказал свое исправление, получает право на льготы, это право даровано самим законом. Это соответствует мировой практике, ничего нового российское законодательство не изобрело. Это функция государства оценивать, исправился человек или нет. Если поведение заключенного безупречно, то эта льгота на УДО реализуется. Если мы отбираем у человека право на УДО, то создается ситуация полной безнадеги, хорошо себя ведешь или плохо, все равно тебе сидеть полный срок.
В этом законодательном предложении есть два момента, которые вызывают у меня определенную тревогу. Если мы принимаем такой закон, что надо учитывать мнение потерпевшего, то мы передаем вопрос о судьбе человека из ведения государства в руки потерпевшего, получается мстительное правосудие. У потерпевшего есть право на компенсацию. Право наказывать преступника это право государства, а не право самосуда.
Государство должно функционировать по единому принципу. Если человеку дана гарантия, предоставлено право на льготу, и он заработал это право, то оно должно быть реализовано.
Количество заключенных в расчете на 100 тыс. жителей в некоторых европейских государствах чуть ли не в 10 раз выше, чем в РФ. Тем не менее, надо задумываться о том, что люди, которые находятся в местах лишения свободы все равно вернуться в наше общество. И нам не безразлично, какими они вернутся, - озлобленными, потерявшими веру в государство и справедливость, - или людьми, которые понимают, что они хорошо себя вели и получили право выйти на свободу на несколько лет раньше.
Марданшин Рафаэль Мирхатимович - депутат Государственной Думы ФС РФ VI созыва с 21 декабря 2011г., член фракции «Единая Россия», член комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству
Нельзя, защищая права потерпевшего, нарушать права заключенного
Это уже вторая попытка принять определенные ограничительные меры при условно-досрочном освобождении. Ранее был внесен законопроект, сейчас он отозван, предусматривающий внесение поправок, которые позволяли бы применить условно-досрочное освобождение при условии полного возмещения причиненного вреда потерпевшему. «Закон о мести» уже второй законопроект, он предлагает привлекать потерпевшего к участию в судебном заседании по рассмотрению вопроса об УДО с целью учета мнения потерпевшего. Насколько мы знаем, у нас в законе прописано, что решение вопроса об УДО относится к компетенции государства в лице суда, и мера наказания назначается непосредственно судом с учетом тяжести содеянного и данных о личности подсудимого.
Если исходить из этого, то мое личное мнение такое: во-первых, если привлекать потерпевшего к рассмотрению данного вопроса, это будет означать своего рода наделение его функциями обвинения, ему будет предоставляться право преследования лица. В таком случае уже возможна подмена правовых функций эмоциями потерпевшего, так сказать, месть потерпевшего. В любом случае потерпевший будет стараться отомстить максимально.
Второй момент: пострадавших есть 2 категории. Есть пострадавшие, которые хотят забыть о том, что произошло, некоторые стараются уехать в другой город, чтобы никто им не напоминал о произошедшем. А тут, если их через 2-3 года будут вновь привлекать к судебному процессу, то будет возникать «синдром жертвы», человек будет испытывать страдания, будет получать дополнительную психологическую нагрузку. Эти надо учитывать.
Есть момент и чисто технический. Суды рассматривают дела по УДО по месту отбывания наказания, а потерпевший может находиться в другом конце нашей страны, это тоже большая проблема, как потерпевшему добираться до суда.
По УДО не так-то и просто выйти, необходимо соответствие ряда условий. Это и примерное поведение, и мнение соответствующих государственных органов, в том числе и исправительного учреждения и суда о том, что в данном случае подсудимый не нуждается в дальнейшем отбытии наказания, что он уже исправился, своим поведением доказал, что раскаялся. Автоматически УДО не дается.
Принимая данный законопроект – защищая права одной стороны, мы тут же нарушаем права другой стороны. У осужденного, заключенного тоже есть права.
Такими поправками, такими законами, на мой взгляд, мы не решим проблему, которая стоит на данный момент. Это не приведет к компенсации ущерба потерпевшему, но это может привести к увеличению коррупции в судах. Шантаж и вымогательство могут быть со стороны потерпевшего. Если от него что-то зависит, он будет ставить определенные условия. Хотелось бы это исключить.
Мария Валерьевна Каннабих - Президент Некоммерческой организации «Межрегиональный благотворительный фонд помощи заключённым», член Общественной палаты РФ
Возмещение ущерба потерпевшему – главная задача заключенного
Хоть я и возглавляю Фонд помощи заключенным, но все равно считаю, что основная задача у тех людей, которые попали в заключение, осознать свою вину и по возможности помочь тем людям, кому они принесли горе, несчастье, беду и т.д. И поэтому, конечно, я приветствую идею, чтобы те, кто является потерпевшими, участвовали в судебном процессе. Я думаю, даже многие заключенные поддержат эту инициативу.
Мы сейчас много говорим о защите прав потерпевших в Общественной палате, много об этом думаем. В первую очередь, это касается возмещения ущерба. В каждой колонии, каждый заключенный, который принес несчастье, имеющий какой-то иск, обязательно его погашает. Другой разговор, что трудно это делать, потому что у нас работают 25-30% осужденных. Как можно погасить иск, если ты не работаешь. Второе, у нас очень невысокие расценки на тех предприятиях, где работают осужденные. Заработная плата очень низкая, за счет нее погашают расходы, связанные с содержанием заключенных в колонии, остаются копейки. Но понятие погашения иска у нас существует, и это должно обязательно учитываться при УДО..jpg)
Маркарьян Рубен Валерьевич - адвокат, главный редактор ЭСМИ «ЗАКОНИЯ», заместитель Президента Гильдии российских адвокатов, член Общественного совета при Министерстве юстиции РФ, кандидат юридических наук
«Карательно-исправительная система государства не должна зависеть от мнения конкретного человека»
Странно, когда высказываясь об УДО какого-то заключенного, забывают спросить потерпевшего, а что он думает по этому поводу. Но формально неправильно будет сказать, что потерпевшему надо предоставить решение судьбы осужденного, потому что карательно-исправительная система государства не должна зависеть от мнения конкретного человека. Потерпевший в большинстве случаев скажет: «Нет, пусть сидит столько, сколько дали». И тогда будут нарушены основополагающие принципы наказания, потому что цель наказания не только покарать за совершенные преступления, но и создать условия для исправления. А если потерпевшие не будут прощать, то в итоге эта функция отпадет, будут только карать.
Недавно по телевидению показывали программу иностранного производства, как где-то в Америке проводился эксперимент, в котором пригласили участвовать закоренелого преступника-убийцу. Он сидит за убийство простого человека. Для участия в эксперименте пригласили мать погибшего, ей предложили встретиться с убийцей, чтобы он перед ней извинился. Он сидел уже 10 лет, ему предстояло еще 10 лет отсидеть, либо выйти на свободу через 5 лет при хорошем поведении и прохождении этого эксперимента. Все терзания убийцы перед встречей снимали на видео. Он сначала бахвалился, что сможет попросить прощения. Через какое-то время психология преступника стала меняться, ему явно было не по себе и перед днем, когда он должен был встретиться с матерью жертвы, его реально лихорадило, он хотел отказаться, не знал, что ей говорить. Он проникся тем, что должен будет извиняться перед человеком. Казалось, что это не так сложно, но оказалось, что достаточно проблематично. Когда они встретились, и он попросил прощения за то, что убил ее сына, мать потерпевшего сказала: «Я вас давно простила, но никогда не смогу простить то, что вы совершили». Вот так это прозвучало. Такое мнение женщины может судом восприниматься, как то, что она не простила это конкретное преступление.
В тоже время, я считаю, что по определенным составам преступлений мнение потерпевшего выслушивать нужно. Например, мошенничество. Меня всегда удивляют ситуации, когда человек украл $10 млн., получил за это 5 лет лишения свободы, вышел через 3 года по УДО и остался с $10 млн. При этом у вкладчиков банка или финансовой пирамиды, которых он обманул, не спросили их мнения. Государство говорит, что заключенный хорошо себя вел, научился пилить лобзиком, шить варежки, – он исправился, он выходит. Он выходит миллионером! И никто не спрашивает у потерпевших, вернул ли он украденные деньги. По таким составам преступлений, когда простить можно, если преступник вернул деньги, возместил ущерб, я считаю, важно учитывать мнение потерпевших. И если не вернул – пусть сидит столько, сколько дали!
07.03.2013
Рубен Маркарьян: Приговоры в отношении предпринимателей находятся в зоне внимания властей 
ГРАДУС АГРЕССИИ 
Правозащита online: Как владельцам квартир не потерять съемщиков и плату за аренду в пандемию? 
БАНКРОТСТВО ОТ ЛУКАВОГО 
Правовое государство (Детективная сказка) 
РЕЕСТРОВАЯ ЧЕХАРДА 
CУПРУЖЕСКАЯ ДОЛЯ 
НИЖЕГОРОДСКИЙ СЛЕДСТВЕННЫЙ МИКС 
И ЗАСТУПНИЧЕСТВО ТЮРЕМЩИКОВ НЕ ПОМОГЛО… 
Гасану Борисовичу Мирзоеву – 75 лет. С юбилеем, мэтр! 
Комментарии