Потерпевшие по делу Грачьи Арутюняна: Гособвинение не исследовало все обстоятельства, приведшие к трагедии

Сегодня в Троицком районном суде Москвы в ходе слушания прений сторон потерпевшие в результате ДТП под Подольском с участием груженого щебнем «КамАЗа» и рейсового автобуса согласились с позицией защиты, состоящей в том, что Грачья Арутюнян – не единственный, кого следует считать виновным в трагедии.

«Арутюнян уже свое получил, однако причинами ДТП стали не только его действия», -  сказал один из потерпевших. В частности, работодатель водителя избежал ответственности, поскольку гособвинение не исследовало обстоятельства, которые привели к аварии, «а именно, что «КамАЗ», не имея должного разрешения на эксплуатацию, в течение года ездил по дорогам».  

Родственники жертв трагедии отмечали, что, с учетом признания вины и содействия выяснению всех причин ДТП в целях избежать повторение подобного кем-либо из водителей в будущем, Арутюнян не должен в одиночку нести ответственность.

«На скамье должны сидеть и другие - должностные лица», - сказали некоторые присутствующие. В адрес суда прозвучала просьба вынести частное определение в отношении надзорных органов, допустивших эксплуатацию технически неисправного грузовика.

Обвиняемый, полностью признавший свою вину в нарушении ПДД, выступит с последним словом 4 августа. Не исключено, что тогда же приговор будет оглашен по делу о крупнейшей в истории Подмосковья транспортной аварии.


Полный текст выступления в прениях защиты Грачья Арутюняна

Нашего подзащитного обвиняют в двух преступлениях: использование заведомо подложного документа и нарушении правил дорожного движения, повлекших по неосторожности смерть 2-х и более лиц.

1) В части обвинения об использовании заведомо подложного документа:

С самого начала было очевидно, что никакого предъявления сотруднику полиции патента на работу с целью избежать административной ответственности не было.

Учитывая формулировки в обвинении трудно себе представить, что в тот момент,

- когда люди задыхаются под слоем щебня и умирают,

- когда сам Арутюнян, чудом оставшийся в живых, находится в крайне тяжелом состоянии (согласно показаниям врача-реаниматолога ГКБ им С.П.Боткина Темерова Д.И. – том 2 л.д.93-96),

- когда документы разлетелись из машины при ударе, что даже паспорта в материалы уголовного дела не представлено, а имеется лишь полученная по запросу следователя московского ГСУ фотокопия, оказывается – при всем этом, сотрудник полиции Хмельков (с его слов) проверяет у водителя паспорт, потом, убедившись, что тот – гражданин Армении, просит предъявить патент и хладнокровно листает эти документы, выявляя признаки подложности.

Очевидно, что все было не так. Было так, как и собственно показали свидетели. Маилян (допрошенный в судебном заседании 05 июня 2014 года), нашел документы, вылетевшие из машины и отдал их оказавшемуся рядом сотруднику полиции (вероятно Хмелькову). Потом эти документы были переданы, как сказал свидетель (Хмельков), своему начальнику Бирюкову, ну а дальше их разобрали те, кому они нужны.

Дознавателю ТИНАО достался патент, следователям ГСУ - ПТС, водительское удостоверение и другие документы на машину. Паспорт вообще никому не достался и непонятно куда он делся, если его, якобы держал  в руках сотрудник полиции Хмельков. Этим и объясняется противоречие в рапорте сотрудника полиции Хмелькова (т.10 л.д. 3-4) с его же показаниями, данными в судебном заседании 02 июня 2014 года, а также с показаниями понятых Мамаева, Шишкина и участкового Какаева, допрошенных в судебных заседаниях, о месте нахождения патента, когда и среди каких иных документов он изымался, то ли по одному адресу, то ли по разным адресам, то ли на одном участке дороге, то ли в разных местах…

Дальнейшие действия дознавателя Зиганшина по расследованию уголовного дела по использованию патента вообще не выдерживают никакой критики – постановления о назначении судебной экспертизы и осмотр патента (признанного впоследствии вещественным доказательством) после ее назначения в разные даты, какие-то нелепые, якобы, опечатки и исправления в документах, осознанное не приглашение защитника и переводчика на следственные действия, все это только укрепляет понимание очевидного – так расследовать уголовные дела нельзя.

Ведь, если приглядеться к материалам уголовного дела (том 10), то очевидно, что следователь ГСУ Москвы, подполковник Лагойко, получив это «расследованное» дело о патенте в свое производство, даже не стал время терять и устранять противоречия, иначе ему бы пришлось прекращать это дело на стадии предварительного расследования, а ведь не он его возбуждал. Следователь Лагойко расследовал обстоятельства ДТП, ему было не до того, он просто передал в суд то, что было.

Таким образом, материалы дела свидетельствуют о недоказанности вины Арутюняна Г.О. в «использовании заведомо подложного документа», так что по этому обвинению его следует оправдать.

2. В части обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.264 УК РФ.

Подзащитный обвиняется в совершении преступления, нарушении правил дорожного движения, повлекшего гибель 18 человек и увечья еще большего числа лиц.

Свою вину он признал. Он дал подробные показания об обстоятельствах ДТП (т.4 л.д. 91-99, т.10 л.д.108-111).

Арутюнян не просил о рассмотрении дела в особом порядке, он старался сделать все, чтобы следствие и суд выяснили все обстоятельства, все причины, приведшие к ДТП и столь страшным последствиям.

Не для того, чтобы смягчить свою ответственность перед пострадавшими, это сделать нереально, а для того, чтобы сделать все возможное для не повторения подобной трагедии в будущем кем-либо из водителей.

В нашем случае следствие рассматривало три версии: к ДТП привели действия водителя КАМАЗА, или действия водителя автобуса Раджабова, или техническая неисправность.

Получается, у следствия ведь нет задачи выяснить все причины, приведшие к ДТП и гибели людей, значение имеет только доказанность одной из версий, кто виновен – водитель один, водитель другой или никто, просто техника подвела.

Преступление, в котором обвиняется Арутюнян, по отношению к последствиям, все-таки остается «неосторожным».

Да, он умышленно нарушил правила дорожного движения, их нельзя нарушить неосторожно. Но его вина в гибели людей – неосторожность, так говорит закон.

Именно поэтому, видимо, закон так сформулирован: «деяние, повлекшее смерть двух и более лиц». То есть, несмотря на количество жертв, форма вины не изменяется.

Также надо учитывать при назначении наказания не только доказанность нарушения правила дорожного движения, но и то, почему это правило было нарушено.

Ведь, согласитесь, одно дело, когда на встречную полосу вылетает водитель с желанием обогнать стоящий поток, чтобы побыстрее проскочить перекресток по своим делам, а другое дело, когда к нарушению правил подталкивает иная причина.

Предварительное следствие не ставило себе задачей выяснить, почему правила были нарушены. Задача следствия доказать вину, а не расследовать все причины аварии.

Но задача суда гораздо шире.

И дело не только в определении меры наказания виновному, а еще и в выполнении превентивной функции судопроизводства по предотвращению преступлений. В выполнении этой функции Арутюнян принимает активное участие, он понимает, что надо выяснить все, чтобы предотвратить подобное в будущем.

Что же произошло в данном случае? (о неверном решении водителя)

Арутюнян так описал свои действия (том 4 л.д. 97): когда он почувствовал, что его автомобиль не тормозит, он понял, что может смять машины перед ним, которые притормаживали и стояли у перекрестка.

 Что он должен был делать в такой ситуации, когда на принятие решения секунды? Продолжать движение прямо? Неминуемо ударит машины впереди и люди могут погибнуть.

Он видит, что впереди на полосе встречного движения – пусто.

Он также не видит никаких препятствий впереди на перекрестке, обзор закрыт строениями, забором и деревьями, что подтверждается Схемой места ДТП (т.1 лд 143,144) и фототаблицей – фото №4 (т.1 л.д. 149). 

Его решением было нарушить правила дорожного движения и продолжить торможение, за счет выезда на полосу встречного движения.

Как показали дальнейшие события, это решение было неверным.

Конечно, сейчас мы скажем, что надо было выезжать вправо, там где деревья.

Но это разумное решение приходит в голову, когда сидишь и рассматриваешь фототаблицы и в спокойной обстановке принимаешь «свое решение», вдумчиво и без оглядки на инстинкт самосохранения, который в человеке никто не отменял.

Сидя в тиши кабинета или в зале судебного заседания можно сказать: надо было врезаться в дерево, лучше вот в это, которое справа и потолще, тогда машина бы остановилась.

Но у КАМАЗа нет впереди мотора, как например у ЗИЛ-131, где между водителем и препятствием еще 2 метра железа, как их называют два метра жизни.

В кабине КАМАЗа очевидно, что лобовое столкновение – это неминуемая гибель водителя.

Даже если он захочет принять такое решение, инстинкт самосохранения может не позволить.

Поэтому Арутюнян принял решение выехать на встречную полосу.

Двигаться дальше – врезаться в машины с людьми.

Принять вправо -  возможна гибель самому, принять влево в забор и дом, гибель самому и вероятно людей за забором (кто там за забором? Детская площадка? Старушка в огороде? Не оценить).

А если допустить, что Арутюнян смог бы затормозить за счет этого решения – выезда на встречную полосу?

Если бы он, благодаря этому решению, остановил КАМАЗ?

Не было бы жертв во впереди стоящих автомобилях, а про автобус мы бы вообще даже и не подумали. Да, он бы нарушил правила, он выехал на встречную полосу, но он сделал бы так, что люди не пострадали.

Но, к сожалению, КАМАЗ не остановился на встречной полосе, он продолжил движение.

Арутюнян продолжает тормозить, сигналит, привлекая внимание, и видит пустой перекресток перед собой.

И он принимает еще одно решение – опрокинуть машину на этом пустом перекрестке, за счет резкого поворота руля и инерции сыпучего груза в кузове.

Как оказалось именно это решение было роковым!.

Вероятно, просто двигаясь прямо, он не смог бы избежать столкновения с тронувшимся с остановки автобусом, но жертв могло бы быть меньше. Возможно, удар пришелся бы на водителя автобуса в переднюю часть автомобиля. Может быть погибли бы люди, но не столько.

Хуже ситуации, чем случилась, невозможно даже представить.

КАМАЗ ударил автобус всей длиной своего корпуса и щебень доделал то, что не сделало само столкновение. Но, когда Арутюнян увидел автобус, было уже поздно менять решение, машина уже была одним бортом в воздухе. Секундой бы раньше…

Итак, мы выяснили, что привело к самым тяжелым последствиям – неверное второе решение водителя.

Хотя, совершенно очевидно, что и первое и второе решение водитель принимал исключительно с целью избежать тяжких последствий.

Это должен принять во внимание суд, ибо нарушение правил дорожного движения, как мы знаем, бывают разные:

- Кто-то садится выпившим за руль и просто лихачит, выезжая на встречку, обгоняя других.

- Кто-то в в состоянии алкогольно-наркотического опьянения выезжает на полосу встречного движения или влетает на остановку, полную детей, так как не видит дороги.

В нашем случае, абсолютно трезвый водитель, просто перевозящий груз, оказался в ситуации, когда принял решение нарушить правила, с целью избежать столкновения, избежать гибели людей.

И как так вышло, что иногда пьяный водитель-лихач становится виновником гибели одного человека, а тут получилось так, что…. Пострадали десятки…

О тормозах

Да, в обвинении помимо неверного решения о выезде на полосу встречного движения есть еще кое-что. Машина плохо тормозила. Из-за чего? Тормозная система неисправна, указал эксперт… Да, к сожалению, это правда.

Но… Как человек определяет, что болен? Зачастую когда что-то заболит. Как человек определит, что у него рак? Только если будет регулярно проверяться.

Да, конечно, у водителя есть обязанность следить за состоянием автомобиля, но как проверить это состояние?

Может ли водитель определить неисправность тормозной системы визуально? Очевидно что нет. Для этого есть специальные процедуры, регламентные работы, которые, кстати, с этим автомобилем проводились.

В деле имеются и карта регламентных проверок (том 10, л.д. 180-182) и заказ на ремонт (том 10 л.д.175) и свидетель Маилян М.А., будучи допрошенным в ходе судебного заседания 5 июня 2014 года подтвердил, что КАМАЗ проходил технические осмотры и обслуживался регулярно.

Эксперты, делая вывод о неисправности тормозной системы автомобиля, в то же время указали в мотивировочной части исследования  - лист 30 экспертизы 4-й абзац сверху (том 8 л.д. 25 –оборот) – «согласно проведенному исследованию, рабочая тормозная система автомобиля КАМАЗ обеспечивала возможность остановки указанного транспортного средства, но была снижена ее эффективность.»

Арутюнян, проводящий визуальный осмотр ТС перед поездкой, не мог определить, насколько снижена эффективность работы тормозной системы, эксперт Горчаков А.О., имеющий 20-ти летний опыт экспертной работы, путем проведения сложной технической экспертизой это определял с 30 июля по 02 октября 2013 года, то есть два месяца.

Я не хочу сказать о том, что водитель имеет право выезжать с неисправной рабочей тормозной системой на дорогу, я хочу сказать, что к ДТП ведут многие причины.

Об уклоне

Эксперт указал не только на то, что была снижена эффективность тормозной системы.

Эксперт также рассчитывал, как снижение этой эффективности повлияло конечный результат – на невозможность остановки и избежание ДТП. В материалах дела в томе 8 л.д. 23 (лист 25 заключения эксперта) мы видим формулу, по которой рассчитывается замедление. При этом обращает на себя внимание, что дорога, по которой двигался автомобиль КАМАЗ, – не горизонтальная, а имеет уклон, который эксперт выразил в формуле в процентах и градусах.

В частности, эксперт рассчитывал замедление автомобиля, отвечая на вопрос, мог он остановиться или нет. И это замедление напрямую зависит от уклона дороги.

Как указал эксперт на листе 24 своего заключения (т.8 л.д.22 об), величина уклона дороги составляет в одной из трех измеренных точек более 5%.

Однако из материалов дела не следует, что водители на этом участке предупреждаются соответствующим знаком «Крутой спуск» (пункт 1.13 ПДД, ГОСТ Р52289-2004), о том, что дорога имеет уклон и водителю стоит быть внимательнее.

Но отсутствие такого знака не делает водителя более внимательным. Следствие не собиралось выяснять, по какой причине такого знака не было установлено. А ведь это тоже одна из причин трагедии(может быть и небольших, вероятно), но приведших к столь серьезным последствиям.

О весе

Что касается нарушения пункта 23.1 ПДД, указанного в обвинительном заключении, об ограничении нагрузки по осям и превышения массы груза.

Перед экспертом не ставился вопрос о причинно-следственной связи между неравномерной нагрузкой по осям и ДТП, вероятно это презюмируюется.

В расчетах эксперта на листе 23 заключения (том 8 л.д.22), указано, что при расчете удельной тормозной силы (при проверке эффективности тормозной системы) принимается во внимание масса транспортного средства.

Не нагрузка на ось, а общая масса автомобиля!

Допустимая нагрузка на ось – это нагрузка от одной оси гружёного автотранспорта, передаваемая на дорожное покрытие, разрешённая на том или ином участке дороге.

То есть такие ограничения установлены для сохранения дорожного покрытия в большей степени, а не для расчетов скорости и замедления или эффективности тормозной системы.

Как следует, из рапорта следователя (том 4 л.д. 168) фактическая масса автомобиля КАМАЗ допустимую не превышала, а была меньше ее на 1540 килограмм, то есть на полторы тонны.

Значит, превышения общей массы автомобиля, которое могло быть вменено в вину Арутюняну, – не было.

Но, опять же речь не идет о том, что этот фактор не должен приниматься во внимание. Ведь превышение нагрузки на ось , если бы о нем было известно водителю, позволило бы как-то перераспределить массу в кузове, а может быть, даже нагрузить машину меньше. И, кто знает, может быть эти килограммы повлияли бы как-то на процесс торможения. Но… У Арутюняна не было весов.

О весах

Их вообще не может быть у водителя, потому что КАМАЗ – это не авоська , с которой ходят на рынок, прихватив с собой безмен. КАМАЗ и груз невозможно взвесить на глазок.

Арутюнян совершенно легально покупал щебень у специализированной организации, которая имела право его продавать. Вероятно имела, потому что продавала? Я говорю о базе ООО «Стройприм» город Москва, пос. Совхоз Крекшино , где в результате обыска (том 4 л.д. 248-253) были обнаружены доказательства приобретения гранитного щебня объемом 10 куб.метров Арутюняном.

В материалах дела нет сведений, что эта совершенно легально работающая база по продаже щебня оборудована пунктом контроля массы автомобилей.

Просто менеджер по продажам (который присутствовал на обыске) гражданин Садиков Насрадин Халис Оглы получается на глазок насыпает щебень в самосвал погрузчиком.

Три ковша, значит, примерно 9 кубов, как показал сам Арутюнян на допросе. Водитель заплатил деньги и уехал.

О какой массе автомобиля может идти речь? О каком распределении нагрузки по осям? Водитель виноват в том, что на этом предприятии нет автомобильных весов, а есть просто куча щебня и желание его продать?

Кстати, а где должны быть весы? То есть, если говорить юридическим языком, пункты контроля веса.

Основанием для действия постов весового контроля на дорогах общего пользования РФ являются:  

ФЗ "О безопасности дорожного движения" №196 от 10.12.1995;

Постановление Правительства РФ "О взымании платы с владельцев или пользователей автомобильного транспорта, перевозящего тяжеловесные грузы, при проезде по автомобильным дорогам общего пользования" от 26.09,1995;

Опираясь на эти документы Министерство транспорта разработало и утвердило "Инструкцию по перевозке крупногабаритных и тяжеловесных грузов автомобильным транспортом по дорогам РФ" от 08.08.1996

Из Инструкции следует, что контроль за соблюдением весовых параметров и габаритов ТС возложен на:

                органы управления дорогами;

                органы Российской транспортной инспекции (Федеральная служба по надзору в сфере транспорта);

                ГИБДД;

                Сотрудники ГИБДД имеют право останавливать ТС на стационарных постах для проверки документов и контроля наличия у водителей оформленных в установленном порядке разрешений и пропусков на перевозку тяжеловесных грузов и соблюдения правил перевозки.

Таким образом, нарушение при перевозке тяжеловесного груза определяет только представитель ГИБДД, а по итогам проверки принимает соответствующие меры.

Никаких правил для таких вот точек продажи щебня не установлено, никто ничего не взвешивает, не контролирует  перевозку тяжеловесных грузов и не наказывает за нарушения, а ДТП совершил - Арутюнян, и поэтому только он виновен, что в его машину загрузили щебня с превышением нагрузки на ось.

Продолжают работать такие вот базы, продолжают ездить перегруженные КАМАЗы, сотрудники ГИБДД продолжают на глазок определять – перегружен ли автомобиль или нет.

Разве этот порядок, если его можно так назвать, не является одной из «маленьких» причин, приведших к тяжелому ДТП, ответственность за которое должен взять на себя один водитель из Армении?

И еще кое-что. (Автобусная остановка)

Когда Арутюнян решил выехать на перекресток, чтобы опрокинуть автомобиль, перекресток был пуст. Поэтому Арутюнян и принял такое решение, не видя автобуса. Автобус только тронулся с остановки, стал набирать скорость, как произошло ДТП, об этом сообщили практически все свидетели, находившиеся в автобусе и оставшиеся в живых.

Как видно из фотографии с места происшествия (том1 л.д.154), дорога А101, по которой двигался автобус, перекрывается светофором, обеспечивающим остановку транспорта в обоих направлениях для пешеходного перехода.

Видно, что остановка автобуса, оборудованная соответствующим знаком и навесом расположена ЗА стоп-линией и соответственно ЗА светофором, то есть в сторону п.Курилово, ближе к примыкающей дороге на п.Щапово , откуда двигался автомобиль КАМАЗ.

В тот момент, когда на светофоре загорается красный сигнал, все транспортные средства, движущиеся по дороге А101, как в сторону Подольска, так и в сторону п.Курилово, останавливаются.

Единственное транспортное средство, которому не обращен красный сигнал светофора на этой дороге, – это автобус, находящийся на автобусной остановке, за светофором.

Это подтверждается также показаниями допрошенных судом свидетелей Токарева и Токаревой, водителя и пассажирки автомобиля «Ниссан», который двигался непосредственно за автобусом.

Свидетели показали, что они остановились на красный сигнал светофора и ждали, когда загорится зеленый.

Автобус, находившийся за светофором тронулся в тот момент, когда им еще горел красный сигнал.

И когда загорелся зеленый свет – тронулись и они. И увидели ДТП.

Получается, если предположить, что в этот момент, если бы автобусная остановка была расположена перед светофором, а не за, то автобус фактически тронулся и начал набирать скорость на красный сигнал светофора.

Речь не идет о том, что водитель автобуса Раджабов что-то нарушил. Просто таким расположением остановки (за светофором) созданы условия, при которых по дороге А101 не движутся транспортные средства, стоя на красный сигнал, но единственное транспортное средство, что может двигаться, когда все стоят на «красном», это автобус, так как красный сигнал расположен у него «за спиной».

Но автобуса с примыкающей дороги на п. Щапово не видно из-за забора, дома и деревьев.

Именно поэтому, Арутюнян, выехав на полосу встречного движения по этой дороге, оценивая остановку, не видел на перекрестке движущихся машин, а тронувшийся автобус не видел из-за препятствий.

Арутюнян принял решение опрокинуть самосвал на пустом перекрестке, визуально оценив его, как пустой, ибо движения по А101 не было (получается, машины стояли на красный сигнал светофора).

Если бы по А101 было бы движение машин (при зеленом сигнале), вероятно, он не принял бы решения выезжать на перекресток для опрокидывания автомобиля.

Если бы остановка автобуса была расположена до светофора, то тогда автобус бы не тронулся самостоятельно и не был бы единственной мишенью.

Мы не знаем, кто тот человек, кто принял решение установить автобусную остановку за светофором. Наверное, это решение не совсем правильное. Но это понимание дается слишком дорого. При этом вся ответственность за это вероятно не совсем верное решение, опять же сегодня лежит исключительно на Арутюняне.

Итак,

• если бы водитель мог проверять тормоза каждый день на стационарном посту, как раньше это делали автотехники на автокомбинатах,

• если бы на автокомбинате или еще где, где бы он мог работать, был бы инструктаж водителей, как в советское время, когда всем перед рейсом напоминали, что делать при отказе тормозов;

• если бы КАМАЗ с транзитными номерами остановил бы внимательный сотрудник ГИБДД и хоть раз тщательно проверил его возможность двигаться по дорогам;

•  если бы на дороге с крутым спуском был установлен соответствующий знак;

• если бы кто-то установил правила и контролировал их выполнение для существующих сотен точек продажи строительных материалов, хотя бы на предмет наличия там элементарных весов для транспорта;

• если бы на дорогах в Москве было не три передвижных поста контроля веса, а больше;

• если бы автобусная остановка была расположена до светофора, а не за ним;

•  если…если … если…

Может быть, не будь хотя бы одной из этих маленьких причин, не случилось бы большого горя…

Об Арутюняне (из характеризующих материалов том 10 л.д. 123-149)

Грачья Арутюнян – простой человек из простой семьи. В Россию он приехал работать. Не торговать на рынке залежалым товаром, не воровать сумки у прохожих, как делают некоторые приезжие, а работать.

Он работал всю жизнь водителем, и на работе и по месту жительства все считают его порядочным человеком. Его целью было заработать деньги на содержание своей семьи, где он остался единственным кормильцем, и на надгробный памятник сыну.

Его сын умер в возрасте 21 года, в 2012 году и это очень потрясло Арутюняна. Поэтому, когда мой подзащитный говорил потерпевшим, что понимает их чувства, он не лукавит. Он действительно понимает их горе, и особенно винит себя в том, что стал его виновником.

В ситуации потери ребенка человеку трудно справляться, трудно воспринимать реальность. Зачастую, единственное, что удерживает человека  от срыва и дает ему жизненную цель – это оставшиеся родные, о которых нужно заботиться.

У Грачьи Арутюняна остался 77-ми летний отец, за которым нужен уход, неработающая жена и дочь, воспитывающая самостоятельно сына - его маленького внука.

Арутюнян понимает людей, потерявших близких, но не может ничего изменить.

Что он мог сделать – способствовать выяснению всех причин этой трагедии, он – сделал.

Как загладить причиненный вред? К сожалению никак.

Можно как-то попытаться возместить материальный ущерб и компенсировать моральный вред. И то и другое требует денег. У Арутюняна нет средств, чтобы это сделать.

Но и тут он попытался хоть что-то сделать и будет продолжать, если у него будет такая возможность. Он еще до рассмотрения гражданских исков предложил распорядиться его накоплениями в банке, это немного, всего лишь малая часть от требуемой с него суммы, но это единственные накопления его семьи.

Он обратился в различные инстанции, в посольство, в аппарат уполномоченного по правам человека Республики Армения, в Союза армян России с просьбой чем-либо помочь потерпевшим.

Уже есть отклики, Союз молодежи Армении готов включить в благотворительную программу помощи детям – детей пострадавших в ДТП. Эта работа ведется не прекратится после вынесения приговора.

Нельзя сказать, что есть или будет какой-то значимый результат, но в данном случае имеет значение желание, попытка что-то сделать для облегчения горя, которое переживают близкие погибших.

То, что зависит от Арутюняна и что он может сделать, он делает, исходя из своих возможностей. Сегодня я прошу принять это во внимание.

…………………….

Горе и несправедливость тянутся шлейфом.

Арутюнян был призван на защиту своей Родины, участвовал в боях с 1992 по 1994 годы (том 10 л.д. 125)

Война, какая бы она ни была, это всегда горе. Гибнущие молодые люди на войне – это всегда несправедливость. Да и вообще, разве справедливо умирать молодым?

Сын Арутюняна умер молодым два года назад, не на войне, но это тоже горе и несправедливость.

Этот шлейф несправедливости и горя оказался настолько длинным, что через год после смерти его сына дотянулся вслед за Арутюняном сюда, в Москву, где и произошла трагедия, где опять погибли люди, многие из которых молодые…

Наказание ему – должно быть справедливым.

Цель наказания, как об этом говорит Уголовный кодекс РФ (часть 2 статьи 43 УК РФ) – не только восстановление социальной справедливости, но и исправление осужденного, а также предупреждение совершения новых преступлений.

Арутюнян еще до назначения наказания показал, что он не просто раскаивается в содеянном и готов понести наказание, но и старается помочь выяснить все причины, чтобы в будущем никто не повторял его ошибок. 

Многие люди требуют наказать Арутюняна по максимуму, потому что количество жертв велико...

А разве горе одной матери, потерявшей ребенка станет меньше, если таких, как она – много? Или сын будет меньше тосковать по погибшей матери, зная, что она погибла не одна?

Ведь смерть – это всегда горе, это всегда несправедливость. Иногда мы сами того не понимая, умножаем и копим несправедливость.

Давайте прервем шлейф горя и несправедливости, который тянется за этим человеком. Речь не идет о его оправдании, нет!  

Закон говорит о смягчающих обстоятельствах, которые надо учитывать именно для постановления справедливого приговора. В деле таких смягчающих обстоятельства – много.

Если учесть эти обстоятельства, то наказание не должно и не может быть просто максимальным.

Оно должно быть максимально справедливым.